Брат 2. Америка, бойся русских - Колычев Владимир

— Стреляй!..

Но Альбина так и не нашла в себе силы выстрелить. Клим снова шагнул к ней.

— Стой! Не подходи! — взвизгнула она. Он протянул к ней руку, вырвал «наган». Отошел на пару шагов назад.

— Что это у тебя? — показал он «стволом» на ноги. — Кровь?

Альбина глянула вниз. Да, это была кровь. Вперемешку с какой-то гадостью.

— Ты что, целка?..

— Была…

— Значит, до меня тебя никто не трахал?

— Только один скот нашелся…

— Извиняться не буду. Но ты все равно извиняй.. Заводишь ты меня. Сто лет тебя хочу. Да вечно что-то мешало… А ведь тебе в кайф было, да? — спросил он И с издевкой подмигнул ей.

— Скот!..

— Скот, скотинка, скотинушка… Так? Он насмехался над ней, куражился.

— Ты сама хотела, чтобы я тебе впер. И не гони вола, что не так… Не больно-то ты сопротивлялась…

— Мразь!..

— Грубо. — Взгляд его потемнел.

— Ублюдок!..

— Нельзя так с хозяином…

— Это кто хозяин, ты?.. Падла ты!..

Он подошел к ней. Упрекая, покачал головой. И неожиданно, со всей силы хлестнул ее внешней стороной ладони по лицу. А удар у него мощный — только держись. Альбина не удержалась, потеряла равновесие, шлепнулась на задницу. Ноги высоко взлетели вверх.

От боли в голове загудело, перед глазами все поплыло… Нет, это уже чересчур. Она нашла в себе силы подняться. И рванулась к нему.

Вот он Клим, совсем близко. Она сделала ложный замах рукой. И тут же ударила ногой. Метила по яйцам. Так хотелось сделать из них яичницу. Чтобы неповадно было ублюдку насиловать.

Только Клима на мякине не проведешь. Он разгадал ее хитрость. Сумел перехватить ногу. Крепко зажал ее в руке, поднял вверх. Еще чуть-чуть, и она бы снова упала на задницу. Но он не дал ей упасть. Зато несколько раз с силой ударил ее по лицу. В голове загудели колокола, из носа хлынула кровь, начала распухать разбитая губа…

И снова она оказалась на полу. Перед глазами зверское лицо Клима. Взгляд злой, уничтожающий Альбина с ужасом глядела на него.

— Еще? — Он снова поднял руку.

— Нет! — затравленно взвизгнула она. Никакого желания сопротивляться. Он сильней ее Она полностью в его власти…

— Теперь поняла, кто твой хозяин?

— Да, — кивнула она. И жалко добавила: — Только не бей!..

И это говорит она Альбина. Гроза улицы. Острая на язык, скорая на расправу. Девчонки в школе как огня ее боялись, мальчишки дорогу уступали.

Неужели она сломалась? Неужели Клим ее сломал?.. Раздавил, втоптал в пыль…

Он не просто изнасиловал ее. Он ее опустил. Как опускают на зоне «петухов». Как будто ее хозяином стал…

— Вставай! — Он подал ей руку.

Помог подняться. И тут же грохнулся на задницу. Альбина ловко провела подсечку. И добивающий удар — ногой в промежность. На, получи!..

Нет, не рабыня она. Не наложница…

Красная площадь, храм Василия Блаженного, памятник русской архитектуры. Толпа иностранцев в сопровождении гида. Альбина делала вид, что любуется храмом. Но на самом деле ее волновали туристы. Вернее, то, что находилось у них в карманах…

Клим решил, что хватит им с Янкой сидеть дома без дела. «Что я, даром кормить вас буду?» Так и спросил. Вместо совести у него двойная порция наглости…

Август, жара. Может быть, именно поэтому на ней сейчас короткая до неприличия юбка. И полупрозрачная маечка, из-под которой проглядывают красивые аппетитные грудки. Ноги у нее длинные, стройные. Краем глаза она видит, как с интересом посматривают на нее мужчины.

Один не выдерживает. Отделяется от своей компании, подходит к ней. Улыбается. Что-то лопочет на своем тарабарском. Но Альбина на него ноль внимания. Бочком, бочком от него. Но боковым зрением она видит, как оттопыриваются карманы его брюк. Осталось угадать, в каком из них «лопатник». Похоже, в правом.

Есть воры-карманники наивысшей квалификации, которые не только в состоянии нащупать бумажник взглядом, но и почти точно сказать, сколько в нем денег. Но Альбине до такого уровня еще далеко…

Иностранец заинтригован. Такая красивая девушка, как она, создана для любви. И не для обычной любви, а для продажной. Да она плясать от радости должна, что на нее иностранец внимание обратил. А она, дура, стоит на месте и даже не пошевелится. Он перед ней и так и эдак. За талию даже обнял, наглец. Коньячком от него разит. Кровь в жилах бурлит.

От толпы туристов отделился какой-то активист. Или из иностранцев, или даже из наших — возможно, гэбист. Но Альбине-то чего бояться. Красная площадь — не пустыня Сахара, народу порядком, легко затеряться в толпе.

Чтобы вытащить «лопатник», нужен удобный момент. И если он вдруг не представится, Альбина рисковать не станет. Не тронет бумажник. Красная площадь, иностранцы, гэбисты — все это обязывает быть предельно осторожной.

Активист взял любвеобильного иностранца под локоток. Чтобы в группу свою вернуть. Тот переключил внимание на активиста, задергался. Самый удобный момент. С ловкостью первоклассного фокусника Альбина сунула пальцы в карман брюк. Мягкая кожа портмоне сама прилипла к руке. Хоп! И бумажник у нее в руке.

Как всегда, ловкость рук, и никакого мошенничества. Даже если бы кто-то наблюдал за ней, то не увидел бы, с какой быстротой она облегчила иностранца. Естественно, тот и сам ничего не заметил.

Но это еще не все. Мимо Альбины как будто случайно прошла Янка. Она тоже в деле. «Лопатник» незаметно перекочевывает к ней. Она исчезает вместе с добычей. Вслед за ней, но в другую сторону уходит Альбина. Медленно идет. Хотя вроде бы ей и есть куда торопиться. Например, в мавзолей к дедушке Ленину. Только незачем ей туда идти. Пусто в карманах у вождя мирового пролетариата…

— Ништяк!

Клим был доволен. В бумажнике обнаружилось четыреста восемьдесят франков и сто пятьдесят рублей.

— Завтра повторим…

— Место сменить надо, — покачала она головой.

— По Историческому музею пройтись можно, — сказала Янка. — Там тоже иностранцев хватает…

— Зачем обязательно иностранцы? — пожала плечами Альбина.

— Валюта нам нужна…

— Зачем? Мы что, за бугор сваливать собираемся?

— Так надо! — отрезал Клим. — Как я сказал, так и будет!..

Он глянул на нее испепеляющим взглядом. Альбина ответила ему тем же.

— Короче, нам валюта нужна… — уже мягче сказал он.

Да, он изнасиловал ее, обидел. Только в полную от себя зависимость не поставил. Не на ту нарвался… И все же они вместе. Хорошо хоть не в одной постели.

А вообще-то давно уже пора послать его куда подальше. Ведь Клим не держит ее на привязи. Вышла из дома да затерялась в многомиллионной толпе…

Только куда она от него денется. В Тепломорск? А вдруг ее там встреча с ментами ждет. Просто затеряться на бескрайних просторах Союза. Но кому она нужна?.. Уж если гастролировать, то лучше с Климом. При всех своих недостатках он имел неоспоримое достоинство — рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной.

Никита уже, наверное, в Москве. Закончились его каникулы. Она может пойти к нему домой. А что дальше?.. Дальше появится Клим. И пристрелит Никиту. Для него это пустяки.

Да и нужна ли она Никите?..

Клим втоптал ее в грязь. Сначала заставил работать на себя, затем сделал сообщницей убийства. И напоследок трахнул ее как последнюю дешевку. Грязная она, порочная, клейма некуда ставить… Да, такой она Никите не нужна…

Зато она нужна Климу. Он хоть подонок и мразь, но по-своему заботится о ней. С ним ей спокойно. Хотя, казалось бы, куда спокойней было бы вдали от него. Но это так только кажется…

— Сколько?

Его нижняя губа дрожала от волнения. В глазах напряжение. Видно, нечасто этот дядя клеит девочек.

— Извините, я вас не поняла…

— Сколько стоишь, спрашиваю? Альбина возмущенно вскинула брови:

— За кого вы меня принимаете?..

— А ты что здесь, случайно? — немного растерялся мужик.

Она всего лишь прошла мимо Интуриста. Теплая куртка до пояса — как-никак октябрь на дворе. Короткая юбка, теплые колготы, полусапожки на высоких каблуках.

Альбина не останавливалась, не выискивала взглядом клиента, как это сделала бы профессиональная путана.

Нельзя ей останавливаться. Нельзя косить под проститутку. Все рыбные места в центре города давно разделены между сутенерскими кланами. Она чужая. И быть ей битой, если кто-то из профессионалок увидит в ней конкурентку.

Но ей не обязательно выстаивать на панели в ожидании клиента. Слишком красивая она для этого. Мужчины сами должны выстраиваться за ней в очередь. Как вот сейчас. Не успела она выйти на Тверскую, как тут же к ней приклеился мужик. Только это не иностранец. Но мужчина, видно, не бедный. Средних лет, приятной внешности. Опытным взглядом она угадала контуры бумажника, проглядывающие через ткань пиджака.