Русская сталь - Воронин Андрей

«Злой» следователь неожиданно успокоился. Решил, что Жора все уже выдал «на-гора», ничего не оставив при себе.

— Завтра с утра поедешь с нашим человеком. Будешь смотреть во все глаза. Опознаешь — считай, тебе повезло.

***

Утром Куролесов пришел просить о помощи. Все обдумав заново, он решил не искушать судьбу. Сам отправится за билетами, Вика соберет вещи всей группы, а Саша проведет последнюю подводную съемку: нужно обязательно добыть материал по пещерам.

— Мы тебе очень благодарны. Только помоги ему напоследок — часа два, от силы два с половиной.

— Человеку вчера чуть голову баллоном не проломили, а вы его сегодня посылаете работать под водой?

— Он сам вызвался, я даже отговаривал.

— Значит, плохо отговаривали.

— С первого дня ему не терпелось в пещеры.

— Ладно, поезжайте за билетами, раз уж собрались.

Поговорив со Стекловым, Глеб убедился, что Куролесов говорил правду: оператор действительно рвался снимать.

— Я просто не уеду, пока не отсниму кадры в пещерах.

— У тебя как минимум было легкое сотрясение. Надо выждать хотя бы дня три.

— Только подстрахуй меня — и все будет нормально. Там ведь глубина детская: метров пять, не больше. Без костюма не замерзнешь. Несмотря на усталость, Глеб согласился. У него был свой интерес.

— У вас на катере есть запасной видеософит. Мне он нужен позарез на неделю-другую, потом верну.

— Я б с дорогой душой. Но как это дело устроить? Все оборудование — собственность студии.

— Кто, кроме вас, с ним работает? Или вас там каждый раз по приезде проверяют? В крайнем случае оправдаетесь без проблем: как-никак на вас бандиты наехали.

— Куролесов меня сожрет с потрохами.

— Ладно, я решу с ним вопрос.

Путешествие в прибрежные пещеры обещало быть комфортным по сравнению с предыдущими. Здесь, в глубоких каменных нишах, вода была гораздо чище и прозрачнее, чем на глубине. Мало того: местами в сводах пещер имелись щели и извилистые воздушные каналы, открывающие доступ солнечному свету. В безмятежном настроении можно было бы наслаждаться скольжением в голубоватой воде — подсвеченная кое-где ослабленным и рассеянным солнечным светом, она напоминала скорее воду высокогорного озера.

Саша плыл довольно уверенно, вчерашняя травма не сказывалась пока на его координации. Перехваченные тесемкой волосы победно развевались, как и в прошлый раз. С камерой он управлялся так же свободно, будто она была добавочным отростком на его теле.

В одном месте канал сильно сужался: щуплый Саша просочился легко, а вот плечи Сиверова прошли впритирку. Исследовав несколько небольших пещер, напарники наконец наткнулись на длинное извилистое «дупло», глубоко въевшееся в каменную твердь. Сюда уже солнце не дотягивалось ни единым лучом. Трудно было представить, сколько тысяч тонн скальной породы нависают сверху в виде склизкого сводчатого потолка.

Глеб ориентировался во времени и расходе воздуха. Обычно он до половины расходовал первый баллон из «спарки», потом переключался на второй, «высасывал» его полностью, придерживая остаток из первого для всплытия. Сейчас он закрыл один вентиль на коллекторе, открыл другой, но после первого же вдоха отчаянно заморгал, стал вращать его в обратном направлении.

Из глаз и носа обильно потекло, во рту пересохло так, будто он неделю ничего не пил. Смесь во втором баллоне оказалась непригодной для дыхания. Туда закачали нечто похожее на вариант слезоточивого газа. Вдобавок эта отрава вызывала еще горловые спазмы. Сиверов едва успел открыть нормальный баллон, как случился первый приступ удушья.

Он ничего не мог поделать — дыхательное горло сжалось, перекрыв доступ воздуху. Оставалось ждать, когда расслабятся мышцы. Глеб попытался взмахами руки привлечь внимание Стеклова. Не ждал помощи, просто хотел притормозить напарника — дать знать, что не сможет страховать его съемки.

Наконец удалось вдохнуть полной грудью. Но глаза разъедало будто кислотой, слезы застилали глаза. Только по бурлению пузырьков выдоха он смог сориентироваться, где сейчас оператор. Зато камни никак себя не обнаруживали, и Глеб стукнулся об очередной выступ.

Еще один спазм, из глаз и ноздрей продолжает течь, как из крана. Надо срочно разворачиваться назад. Глубина-то небольшая, зато «дупло» длиннющее. При таких судорожных вдохах-выдохах он за четверть часа вынюхает остаток первого баллона.