Русская сталь - Воронин Андрей

Она не просто отправляла по назначению бумаги, она внимательно вчитывалась в каждую. Иностранцы в закрытый город не допускались, поэтому здесь главным образом собирались сплетни о простых советских гражданах.

До какого состояния надрались в ресторане двое проверяющих из морского министерства. Кто оформил себе липовую командировку в порт и всю неделю развлекался в номере с проживающей в Севастополе любовницей. Как подрались из-за горничной двое офицеров-подводников, как сорил бешеными деньгами грузин — «завуч средней школы в городе Кутаиси».

В восьмидесятых годах Людмила Васильевна еще работала. Ее боялись тронуть с места, чтобы не выплеснулись все те помои, которые она год за годом бережно копила в душе. Серьезных разоблачений она не могла устроить, но имела возможность подпортить личную жизнь и карьеру кое-кому из высоких городских кабинетов.

Городское управление КГБ запретило гостиничным «информаторам» присылать сведения. В ответ она устроила истерику в кабинете начальника. Пригрозила, что пожалуется на него в Москву, что он своими мерами дезорганизует работу. Контора, чье имя пугало весь мир, неожиданно спасовала перед женой своего же сотрудника.

Муж пытался уговорить ее по-хорошему сменить работу и перестать собирать всякую грязь. Людмила Васильевна немедленно подала на развод. Совершеннолетняя дочь выразила желание остаться с отцом. Первый суд нашел основания присудить им большую часть жилплощади. Но не тут-то было. Оскорбленная женщина отправилась в Москву защищать свои права.

И она не только добилась второго суда, который принял прямо противоположное решение, но и пролезла на прием к высокому начальнику в погонах. В результате комиссия из Москвы устроила нешуточную встряску городскому управлению КГБ. Начальник получил выговор, один из его заместителей лишился должности.

Развязка наступила очень скоро, в девяносто первом году. Людмила Васильевна осталась не у дел. При новом порядке вещей, когда бесследно исчезали миллионы и миллиарды рублей, когда бандитские разборки случались на улице среди бела дня, накопленные ею сведения выглядели жалким лепетом. Одна только квартира в престижном доме осталась памятником ее прежнего величия…

Глебу открыла дверь ухоженная женщина, на вид гораздо моложе своих шестидесяти дет. Ничего не зная о его визите, она была причесана и одета так, будто сама собиралась в гости.

— Добро пожаловать, молодой человек. Присаживайтесь, сейчас угощу вас отличным коньяком.

Открыв ключом секретер, она торжественно извлекла оттуда хрустальную рюмку и наполненную на две трети бутылку молдавского коньяка, судя по блеклой этикетке изготовленного еще до горбачевской антиалкогольной кампании. Открыла коробку шоколадных конфет, покрытых от времени белым налетом.

— Вам крупно повезло. Я ведь совсем недавно отправила письмо вашим конкурентам. Если бы они подшустрили, то могли бы вас опередить.

— У нас нет достойных конкурентов, — заявил Сиверов, ровным счетом ничего не понимая.

— Пейте-пейте. Я позволяю себе рюмочку только в воскресенье вечером, перед сном.

— Ваше здоровье.

Цвет коньяка с самого начала вызвал у Сиверова подозрение. Запах из рюмки, поднесенной ко рту, развеял последние сомнения — холодная чайная заварка.

— Закусывайте.

Вряд ли хозяйка над ним издевалась. Скорее искренне верила, что радушно встречает гостя.

— Не берите на себя слишком много, конкурентов у вас полно.

Как только она стала перечислять названия, Сиверов понял, что его приняли за корреспондента одной из киевских газет.

— Мы должны подписать договор по всем правилам. Меня не так волнует сумма гонорара, как авторские права. Наверняка найдется куча изданий, желающих пиратским путем перепечатать мои статьи. За переводами на иностранный тоже надо будет проследить.

— Вообще-то меня не уполномочили ничего подписывать.

— А как вы собираетесь это дело организовать? Подписи по факсу я не приму, такой договор ничего не стоит.

Людмила Васильевна говорила правильными фразами, но Сиверов ощутил ту тяжесть, которую нормальный человек всегда ощущает рядом с психически больным.

— Зачем вы вообще явились? Заполучить мои статьи, а потом тиражировать под чужим именем?

— Меня прислали познакомиться. С одной стороны, перспективы очень заманчивы, с другой — надо увидеть своими глазами, с кем имеешь дело.