Мне давно хотелось убить - Данилова Анна

Он спросил ее, не найдется ли в доме сухих носков и домашних туфель, так как его ноги совсем промокли и у него, кажется, температура. Нашлись женские розовые пушистые носки, которые налезли лишь на половину ступни, и примерно такого же размера, но благополучно расползшиеся по швам тапочки.

Ольга усадила дорогого гостя на диван, укрыла его пледом, принесла флакон с американским аспирином и выдала ему две таблетки. Он запил их виски и вскоре уснул, положив голову ей на колени. А она рассказала ему о своей внезапной болезни, которая положила конец ее карьере актрисы.

«Я убью тебя», – хотел он успокоить ее, но не смог даже разлепить рта, чтобы произнести эти три слова. Он тоже был болен. Причем необратимо. Но об этом знал только Двойник. И, быть может, те женщины, которым он раскрыл ворота в рай… «Рай ли?»

* * *

Весь день Надя находилась под впечатлением того, что ей сказал Крымов. Любовь? Что это такое? Любовь?

Это слишком сильно сказано. Крымов не тот человек, которому можно верить, но, с другой стороны, он мужчина, до сих пор находящийся в поиске женщины, с которой ему было бы хорошо не одну ночь, а одну жизнь…

Всю жизнь. Иначе зачем было ему вообще произносить это слово вслух, если бы у него на уме было только желание затащить ее в постель? Да ему достаточно было бы просто поманить ее пальцем, чтобы добиться этого. Так нет, он сказал ей это. Но как узнать, не произносились ли эти же самые слова и Земцовой?

Она не верила своему счастью. Быть женой Крымова – означало начать новую жизнь, поменять кожу, стать другой… Но КАКОЙ? И как следует себя вести, чтобы не разочаровать его в первый же день совместной жизни?

Какой он хочет ее видеть? Простой женщиной, угождающей своему любимому мужу-эгоисту? Ведь Крымов – сильнейшая концентрация общечеловеческих недостатков. Об этом знают все!

«…мне нужна для брака более простая женщина, вот такая, как ты…»

Что для него означает слово «простая»? Дура, что ли?

Она очнулась от резкого телефонного звонка, который враз прервал ее мысли о Крымове и о возможном замужестве.

Звонили из НИЛСЭ – были готовы результаты химических экспертиз… Как теперь объяснить Крымову, что агентство задолжало им целую кучу денег? Ведь он ничего не должен знать о том узле с женскими вещами, который привез из М. Игорь Шубин.

Кроме того, Надя ждала звонка от Чайкина. Это он, и никто другой, занимался останками ног, обнаруженных на лестничной клетке возле квартиры Жанны Огинцевой.

Надо было ехать, а это означало выйти из теплой и уютной приемной, которая полнилась приятными воспоминаниями о проведенной с Крымовым ночи, и окунуться с головой в зловонный мир смерти, наполненный сухой информацией о пятнах крови на тканях, о каких-то непонятных осколках стекла, о деньгах, оставленных в квартире Жанны, и о резине сапог, в которых нашли эти страшные обрубки ног…

По дороге в НИЛСЭ Щукина заехала к Сазонову. Он встретил ее удивленным взглядом.

– Привет работникам уголовного розыска… Здравствуйте, Петр Васильевич. Вы так смотрите на меня, словно видите перед собой пришельца с того света.

Худое, со впалыми щеками лицо Сазонова, казалось, еще больше вытянулось и побледнело. Грубые черты его лица как-то смягчились, а глаза между тем продолжали внимательно изучать посетительницу.

– Ты, девонька, изменилась… – проговорил он несвойственным для такой суровой внешности высоким голосом и прокашлялся:

– А где живот, извините?

– У меня там воздух был, Петр Васильевич. Психическая болезнь: мнимая беременность называется. Слышали небось?

– Это нервы, – тут же нашелся Сазонов и с облегчением вздохнул. Он-то подумал, что у нее случился выкидыш или что-нибудь в этом духе. – Это Крымов вас затерроризировал, я знаю. Разве с ним доносишь ребенка?

– Да говорю же, – продолжала упорно втолковывать ему Надя, – никакого ребенка НЕ БЫЛО. Я его сама придумала. Так получилось… Послушайте, давайте по порядку. Бог с ним, с моим воздухом и фантазиями. У нас тут такое дело…

– Да знаю я все ваши дела, – вяло махнул рукой Сазонов и потянулся за сигаретами. Затем повернул голову к окну и несколько мгновений сидел так, задумавшись, словно приход Нади заставил его вспомнить о чем-то важном.

– Что-нибудь вспомнили?

– Да. Вспомнил. У меня тоже были такие сапоги.

– Какие еще сапоги? – изумилась Надя, которая настроилась говорить с ним о следователе, в прошлом году активно занимавшемся делом Валентины Огинцевой.