Мантия с золотыми пчелами - Солнцева Наталья

– Мы хотим подать иск на сотрудников ЖЭКа, – злобно кривила губы его жена. – Они должны следить, чтобы подъезды были освещены. Пусть компенсируют нам моральный ущерб!

– Да! Пусть компенсируют… Маму уже не вернешь, но им будет наука! Чтобы другие не пострадали.

Не дождавшись приглашения, Астра присела на стул. Матвей остался стоять.

– У Антонины Федоровны были враги? – спросила Астра. – Мог кто-нибудь желать ей смерти?

– Из-за котов?! Не думаю, – покачал головой толстяк. – С соседями маме не повезло, но чтобы убить… нет, они на такое не способны.

Он выглядел лет на пятьдесят, с пробивающейся сединой, отягощенный лишними килограммами, одышкой и придирчивой, требовательной женой. Похоже, она держала его и детей в ежовых рукавицах.

– Откуда ты знаешь? – прошипела брюнетка. – Чего им стоило толкнуть старушку в спину? Много силы не надо. Поди докажи, что она не сама упала…

Астра прикинула, во сколько лет эта претенциозная дама женила на себе толстяка. Он тогда был уже не молод. Возраст погибшей Антонины Федоровны позволял ей иметь правнуков, а детям Горелкиных едва исполнилось четырнадцать-пятнадцать. Они казались погодками.

– Вы поможете нам с транспортом? – спросил толстяк. – На похоронах будет человек двадцать, не больше. Одного автобуса хватило бы…

– Я попробую договориться, – пообещал Матвей, делая Астре знаки, что пора уходить. – Но вы все-таки позвоните в военкомат. Они обычно выделяют автобус для таких целей.

Они вышли из квартиры удрученные. Ничего нового узнать не удалось. Во дворе, на той самой лавочке, где Астра познакомилась с покойной Горелкиной, сидела женщина в летнем сарафане с коляской. В коляске спал ребенок…

– Ты чувствуешь? – спросила Астра.

– Что?

– Чей-то взгляд…

Матвей сосредоточился на своих ощущениях. Ему действительно показалось, будто за ними кто-то пристально наблюдает…

Тарханин уже не мог объяснить себе, какие чувства испытывает к Уле. Любовь, страсть, тоску по прошлому или жгучий интерес? Он постоянно думал о ней – дома, на работе, сидя за рулем автомобиля. Пару раз он проехал на запретительный знак и спохватился: так и до аварии недалеко!

Сегодня у него выдался особенно трудный день: много сложных переговоров, много бумаг, много напряжения. Он не успел пообедать, забыл об ужине – забегался. Уединившись, наконец, в кабинете, он увидел, что на улице стемнело. В коридоре раздавался приглушенный гул: уборщица пылесосила ковровую дорожку.

Он сидел, отупевший от усталости, голодный, измученный. Ехать домой не хотелось – не хотелось даже шевелиться. На глаза попался телефон. Утром звонила бывшая жена, вспомнил Тарханин. Несла всякую чушь. Проявляла притворное беспокойство. Что она говорила, кстати? Из-за нее он целый день не мог сконцентрироваться, то и дело возвращался мыслями к ее словам.

– У тебя все в порядке? – спросила Люси несвойственным ей озабоченным тоном.

– Вроде бы… А что? – ощетинился он.

Опять будет просить денег, но не получит ни копейки. Хватит быть дойной коровой этой безмозглой куколки!

Вопреки его ожиданиям, Люси не упоминала ни о деньгах, ни о величине своего носа.

– Будь осторожен, Игорь, – сказала она. – Не ввязывайся ни во что!

Он раздраженно хмыкнул и подумал об Уле. Неужели Люси пронюхала о его первой любви? Сомнительно. Она не способна логически мыслить и делать правильные выводы. Значит, бывшая супруга намекает на его служебную деятельность.

– Я взяток не беру! – заявил он.

Люси смешалась. Он ясно представил, как на ее щеках выступает пунцовый румянец, а губы беззвучно открываются и закрываются.

– Ты меня не понял… – выдавила она. – Я не об этом!

– А о чем, Люси, дорогая? Говори быстрее, я опаздываю на совещание!

Торопить ее было равносильно полному ступору. Люси «зависла», в трубке раздавалось ее прерывистое дыхание.

– Будь осторожнее… – жалобно повторила она и… отключилась.

Тарханин ослабил узел галстука, чертыхнулся. Звонок Люси выбил его из колеи. Что она имела в виду – кто-то собирается подставить его? Но откуда бы это стало известно бывшей супруге?

После совещания он закрутился, с головой окунулся в работу. Но предупреждение Люси – такое не типичное для нее – занозой засело в подсознании. Улучить свободную минутку, чтобы позвонить Астре Ельцовой, ему не удалось. Только сейчас, под гудение пылесоса за дверями, он набрал ее номер.

– Есть новости?

– Я была у Горелкиных, – ответила она. – Родственников тети Тони.

– А-а… и что же? Они получили заключение экспертизы?

– Да. Смерть старушки наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы по причине падения с лестницы. Несчастный случай.

– Вот как… – со странной интонацией протянул Тарханин. – Вы видели заключение своими глазами?

– Я побеседовала с патологоанатомом. За ваши деньги он очень подробно объяснил мне, почему пришел к такому выводу. Единственное, что его смутило, – небольшой синяк на верхней стороне стопы погибшей. Не совсем понятно его происхождение. Но в справке он этого не указывал. Мало ли как тело катилось по ступенькам? Зачем зря людей будоражить? Тем более, когда никто не собирается заводить уголовное дело.

Игорь Сергеевич молчал, собираясь с мыслями.

– Вы кого-нибудь подозреваете? – спросила Астра. – Думаете, старушке помогли упасть?

– Не исключено…

– А смысл?

– Это уж ваша работа, разобраться в мотивах…

– Где вы сами были в тот вечер около десяти часов? – не осталась в долгу она.

– Дома… смотрел телевизор…

– Какая была передача, по какому каналу?

– Не помню, – усмехнулся Тарханин. – Я задремал, кажется. Вы что, намекаете… Ну и ну! Я вам плачу не за то, чтобы вы на меня же вешали всех собак.

– Только некоторых, – уже мягче произнесла Астра.

– Это у вас называется ясновидением? – съязвил он. – Без лишних усилий сделать виноватым клиента?

Она засмеялась:

– Поди догадайся, что движет человеком, который обращается к сыщику!

– Вы довольно бесцеремонная особа… госпожа Ельцова.

– У меня есть замечательный подсказчик, неподкупный и бесстрастный. Это мой двойник. Правда, его не всегда удается вызвать на откровенность.

– Все парапсихологи и экстрасенсы весьма э-э… своеобразные люди, – заметил Тарханин. – Слегка не от мира сего. С вами не соскучишься.

– Вы мне льстите! Я просто чуть-чуть более внимательна, чем остальные.

– Что же говорит ваша интуиция?

– Старушку Горелкину, безусловно, убили, но сделали это хитро. Не подкопаешься!

Тарханин вспомнил предупреждение Люси, и его лоб покрылся испариной.

– У Бояриновых была какая-нибудь родня в Москве? – спросила Астра. – Ближняя или дальняя?

– Н-не знаю… я ничего такого не слышал… Судя по всему, Ульяна с матерью жили вдвоем, о родне не упоминали. Надежда Порфирьевна была уже на пенсии, но подрабатывала, как могла.

– Где подрабатывала?

– На почте. Сортировщицей, кажется… Платили копейки. Будь у них хоть какая-нибудь родня, наверное, они бы общались, ездили друг к другу.

«Не обязательно, – сам себе возразил он. – Родственные связи легко рвутся, если их не подкрепляют общие интересы!»

– Ульяна не поддерживает отношений с отцом?

– Он бросил ее в младенчестве. С тех пор о нем ни слуху ни духу.

– Вы уверены?

Тарханин вдруг вспылил – отчего-то ему пришелся не по душе вопрос об отце бывшей одноклассницы.

– Разве можно быть в чем-то уверенным, когда дело касается людей?

Астру не смутила его враждебность:

– Значит, в принципе, отец Ульяны мог объявиться?

– При чем тут ее отец?

– В жизни всякое бывает… Вспомнил человек о родной дочери, решил наверстать упущенное, окружить ребенка любовью, помочь материально…

– Где же он? Почему не появляется? Да и Ульяна не стала бы молчать.

– Вы ее спрашивали?

Тарханин не сразу нашелся, чем парировать, и громко сопел в трубку. Астра ясно представила его нахмуренные брови, колючие глаза.

– Вы фантазируете, – жестко произнес он. – А я сторонник непреложных фактов.

Тарханин оставил машину во дворе и поднялся на третий этаж, позвонил. В дверях Ули был глазок. Обостренным слухом он уловил ее шаги.

– Я знаю, что ты дома… – сказал он вполголоса. – Открывай, не бойся!

– Зачем ты пришел, Игорь?

– Поговорить…

– Не стоит ворошить прошлое, – отозвалась она. – Я отвыкла от тебя, и мне хорошо.

– А мне без тебя чего-то не хватает…

Он долго стоял под дверью, уговаривая ее открыть. Ульяна упиралась.

– Уже поздно…

– Ты же любишь работать по ночам! – не сдавался он. – Неужели тебе хочется спать?

– Посмотри на часы! Соседей разбудишь…

– У меня был трудный день. Я ужасно устал, Уля, дай мне хоть чашку чая.

Она была непреклонна.

– В городе полно круглосуточных кафе…