Мантия с золотыми пчелами - Солнцева Наталья

Астра достала из сумочки фотографию Ульяны и показала ему:

– Кто эта женщина, господин Бояринов?

– Моя племянница… Это все?

Его гнев вдруг стих, лицо побледнело.

– Зачем вы приставили к нам слежку? – спросил Матвей. – Если у вас есть вопросы, мы с удовольствием на них ответим.

– Слежку? – встревожился Бояринов. – С чего вы взяли?

– Джип «Мицубиши», который стоит на вашей парковке…

Бояринов встал из-за стола и выглянул во двор:

– Этот, что ли? Он принадлежит нашему постояльцу… Не знаю, почему я все еще не выставил вас! Мне безразлично, что вы обо мне думаете, считаете ли жадным или бессердечным. Я поступаю так, как хочу, и не намерен ни перед кем отчитываться!

– Кто живет у вас в доме?

Вопрос Астры окончательно лишил хозяина гостиницы самообладания.

– Как вы смеете… – задохнулся тот. – Это вас не касается! Я не позволю совать нос в мою жизнь!

– Какую тайну скрывает маленькое детское надгробие?

Если бы Бояринов мог обрушить на наглых пришельцев гром и молнию, он бы это сделал. Он сдерживался невероятным усилием. Его рука непроизвольно потянулась к тяжелому письменному прибору в виде лежащего медведя.

– Хотите запустить в меня этим мишкой из яшмы? – с улыбочкой осведомилась Астра. – Потому что я попала в точку? Ведь так?

– Кто вы, черт бы вас побрал?! – взвился Николай Порфирьевич.

– Ваша секретарша не совсем секретарша…

– Замолчите! Или я за себя не ручаюсь… Кто вам дал право…

Его рот перекосился, из глаз летели искры.

– Она ваша любовница! – ввернул Матвей. – Вы убили жену, чтобы развязать себе руки.

Бояринов гомерически расхохотался. Это был громкий неудержимый смех.

– Да! Да! Любовница! И что? Она уже давно совершеннолетняя… Ну, давайте, прочтите мне лекцию о морали и нравственности! Вы за этим явились?

– Держать человека взаперти против его воли…

– Кто вам сказал, что Маняша недовольна жизнью в моем доме? Вы ее спрашивали? Что касается жены – я ее не убивал. Я ее любил, к вашему сведению!

– И теперь спите с воспитанницей?

– Я мужчина, она женщина… этим все сказано. Существует природное влечение! Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

– Понимаю, – кивнул Матвей. – Эрос! Бог любви поразил ваше сердце! А у женщины согласия спрашивать не обязательно. Да и деваться ей некуда. Вы же ее содержите!

– Слава богу, у меня есть такая возможность…

Как ни странно, Николай Порфирьевич немного успокоился. Он расслабился, в выражении его лица и в голосе сквозила издевка.

– Завидуете? – злорадно спросил он.

– Ничуть. Марии Мельниковой перевалило за тридцать, ей замуж пора… Почему вы препятствуете ее браку?

– С кем? С этим молокососом Эриком? Да у него ветер в карманах! А Маняша привыкла к комфорту, к обеспеченному быту. Она копейки считать не умеет, убежит от него через месяц такой, с позволения сказать, «семейной идиллии»! Уж я-то знаю… Кроме душевной травмы, она ничего не получит. Я сам на ней женюсь, если уж на то пошло!

– Почему же вы до сих пор этого не сделали?

– Забыл у вас спросить, когда и кого мне вести под венец! Спасибо, что подсказали. Теперь всенепременно сыграю свадебку.

Бояринов откровенно дерзил, с явным удовольствием отвечая на вопросы «журналистов».

– Мария Мельникова – молодая, полная сил женщина, а вы не выпускаете ее за ворота. Она целые дни проводит в четырех стенах, в одиночестве.

– Ей так нравится! – с вызовом произнес хозяин кабинета. – У нас, чай, не столица! Не дошли еще до нас городские соблазны да всяческий разврат. Знаете, как в старину полагалось девушку воспитывать? «Учить страху Божьему, положить на нее грозу свою и блюсти ее от телесных грехов, да не посрамила бы лица своего, да в послушании ходила, да не свою волю имела». Так записано было в «Домострое»[30]-то! Не мешает сию полезную книгу опять в обиход ввести.

– Поэтому вы сами Мельникову в блуд ввергли?

Бояринов стукнул ладонью по столу:

– Ну, хватит! Оставьте меня, господа «журналисты», я хочу поработать. А со своей секретаршей я сам разберусь: жениться мне на ней или уволить, выпускать за ворота или под замком держать. У нас с ней все по обоюдному согласию! Разве она кому-нибудь жаловалась?

Незваные гости промолчали, чем ободрили Николая Порфирьевича.

– То-то! – обрадовался он. – Вот вам Бог, а вот – порог…

– Можно нам с ней поговорить? – осторожно поинтересовалась Астра.

– С кем? С Маняшей? Ни в коем разе! Она представителям прессы интервью не дает. Напишете потом всякую дрянь про честного человека, выльете ушат грязи, и хоть бы что!

– Зря вы нас боитесь. Мы вам вреда не причиним.

– Вы уже мне навредили! Ворвались без приглашения, время отнимаете, дурацкие вопросы задаете, бросаете тень на мое доброе имя. В блуде даже обвинили! А где доказательства?

– Позвольте нам встретиться с Мельниковой…

– Я сказал, нет!

– Вы ведь давно в страхе живете, господин Бояринов. Только не ведаете, откуда опасность нагрянет. А мы можем вам помочь…

– Господь поможет! На Него единственного уповаю! Идите, господа, Христом Богом прошу!

Он встал и показал жестом на дверь. Дальше упираться было бессмысленно…

– Теперь куда? – спросил Матвей, заводя машину.

Астра ничуть не расстроилась, хотя ей не удалось вызвать Бояринова на откровенность. Она погрузилась в свои мысли и едва слышала, о чем ее спрашивают.

– Куда? А, пожалуй, просто покатаемся…

Матвей бросил взгляд на парковочную площадку. Серебристый внедорожник стоял на приколе.

– Как ты думаешь, водитель внутри или отправился к себе в номер? Ты вообще веришь, что он обычный жилец гостиницы?

– Без разницы… Давай прибавь газу!

– В населенном пункте существует ограничение скорости, – напомнил Матвей, выруливая за ворота. – Кстати, почему ты не пустила в ход главный козырь?

– Слова Василисы? Передумала… Он бы все отрицал. Годы, прожитые в страхе, делают человека неадекватным. Кто мы для него? Чужие люди, залетные! Он никому не верит…

– По-моему, Николай Порфирьевич не похож на труса. Бизнес он ведет довольно уверенно и успешно, насколько можно судить. У себя дома тоже командует парадом. И с нами он говорил отнюдь не робко…

– Это маска, которую он носит так давно, что сросся с ней. Образ преуспевающего дельца – щит, который он поставил между собой и неведомой опасностью. Таким способом он защищается, чтобы не сойти с ума.

Матвей скептически хмыкнул:

– Ты наделяешь его вымышленными качествами… Он проще. Маленький деспот местного разлива, утверждающий свою власть над женщинами и сотрудниками.

– Его деспотизм имеет более глубокие корни, чем кажется на первый взгляд.

Они замолчали. Астра смотрела на мокрую дорогу, на серую мглу вдали. Матвей думал о том, что сказала бывшая домработница Бояринова.

– Василиса не могла ошибиться?

– Могла, конечно… Из всех фотографий, которые я ей показала, она выбрала снимок Ульяны и сказала, что это – Маняша, только по-другому одета и причесана. В любом случае выходит, что они с Ульяной очень похожи.

– Получается, в московской квартире на Тихвинской проживает Мария Мельникова? А в доме Бояринова тогда кто живет? Ульяна? Абракадабра какая-то…

Они ехали по заповедным улицам, мимо церквей и монастырских развалин, поливаемых мелким летним дождем.

– Раз Ульяна и Маняша похожи, то можно предположить, что они сестры.

– Родные?

– Скорее двоюродные, – заключила Астра. – Мне кажется, Маняша – дочь Николая Порфирьевича, которую он выдает за воспитанницу-секретаршу. Он даже готов признать, что вступил с ней в любовную связь, лишь бы не вылезла наружу правда.

– Абракадабра… – повторил Матвей. – Чушь собачья! Какие у тебя основания так думать?

– Никаких… Но наш клиент, Игорь Тарханин, выразил сомнения по поводу Ульяны. У него возникли подозрения, что это не она.

– Давай покажем фотку Ульяны Эрику. Если это Маняша… черт, как все запутано… Не понимаю, в чем смысл такой перестановки? И сколько времени Маняша живет в Москве, а Ульяна в Суздале?

– Полагаю, около года, – поразмыслив, сказала Астра. – Именно год назад умерла Надежда Порфирьевна, мать Ульяны, и ее брат затеял эту авантюру с подменой. Василису уволили примерно тогда же. Вернее, ее вынудили уволиться бесконечными придирками. Вывод?

– Бояринов избавился от человека, который мог заметить, что Маняша сильно изменилась. Внешность внешностью, а привычки, манеру разговаривать, жесты скопировать трудно. Да и внешность тоже – вряд ли Ульяна и Маняша похожи как две капли воды. Они же не близнецы. Разве что двойники! – съязвил он.

Астра не сочла нужным отвечать колкостью. Слишком причудливая картина разворачивалась.

– Это многое объясняет, – сказала она. – Теперь ясно, почему Бояринов запретил мнимой Маняше не только встречаться с Эриком, но даже созваниваться. Парень наверняка поднял бы переполох! Их «свидания» на расстоянии, когда он видел девушку через окно, должны были успокоить его. Издалека легче ввести человека в заблуждение. К тому же Эрик – милиционер! Персона особо нежелательная для Бояринова.