Тень твоей улыбки - Кларк Мэри Хиггинс

Сэмми горько пожалел о том, что не записал на пленку свой разговор с Лэнгдоном, но не сомневался, что ему удастся убедить Дуга в наличии такой записи. И разумеется, на следующей встрече он не забудет о диктофоне.

В понедельник в одиннадцать утра Сэмми появился в вестибюле здания на Парк-авеню, где находился врачебный кабинет Дугласа Лэнгдона. Когда из охраны позвонили, чтобы подтвердить назначенное время, секретарь Лэнгдона, Беатрис Тиллман, категорически заявила:

– Мистер Барбер не записан.

Охранник сказал ему именно то, что ожидал услышать Сэмми.

– Она не знает, что доктор говорил со мной в выходные и разрешил прийти. Я подожду его.

Сэмми заметил в глазах охранника недоверие. Несмотря на то что на нем были новый пиджак, брюки и его единственный галстук, он полностью отдавал себе отчет в том, что не похож на человека, готового растрачивать на психотерапевта тысячи долларов.

Охранник позвонил Тиллман, выждал немного, потом положил трубку и взял пропуск. На нем он нацарапал фамилию Лэнгдона, номер офиса и вручил пропуск Сэмми.

– Доктор придет не раньше чем через пятнадцать минут, но вы можете подняться и подождать.

– Спасибо.

Взяв пропуск, Сэмми неторопливо прошествовал к лифтам, где другой охранник пропустил его через турникет. «Охрана ерундовая», – презрительно подумал он.

Но интерьеры ему понравились. Офис под номером 1202 был небольшим, но симпатичным. Конечно, секретарша психотерапевта не совсем поверила в его байку, но предложила ему сесть в приемной рядом с ее столом. Сэмми постарался устроиться так, чтобы Лэнгдон, открыв дверь, не увидел его.

Через десять минут появился Лэнгдон и заговорил с секретаршей, но та перебила его, тихо сообщив ему что-то, чего Сэмми не расслышал. Врач повернулся к нему, и Сэмми, едва сдерживая смех, увидел на холеном лице ничем не прикрытое выражение паники.

Сэмми поднялся.

– Доброе утро, доктор. Так любезно с вашей стороны, что вы смогли меня быстро принять. Весьма признателен. Вы ведь знаете, у меня иногда бывает неладно с головой.

– Входите, Сэмми, – отрывисто произнес Лэнгдон.

Игриво помахав рукой Беатрис Тиллман, чье лицо выражало любопытство, Сэмми последовал за доктором по коридору в его кабинет. Пол там был покрыт ковролином темно-малинового цвета. На стенах полки из красного дерева. Основное внимание привлекал красивый письменный стол с покрытой кожей столешницей. За которым стояло кожаное вращающееся кресло. Перед столом разместились два одинаковых кресла, обитых красной и кремовой тканью.

– И никакой кушетки? – в недоумении спросил Сэмми.

Лэнгдон в это время закрывал дверь.

– Вам не нужна кушетка, Сэмми, – сердито произнес он. – Что вы здесь делаете?

Сэмми без приглашения обошел стол и уселся во вращающееся кресло.

– Дуг, я сделал вам предложение, а вы мне не перезвонили. Я не люблю, когда мной пренебрегают.

– Вы согласились на двадцать пять тысяч долларов, а теперь требуете сто тысяч, – раздраженно напомнил ему Лэнгдон.

– Думаю, двадцать пять тысяч не так-то много за убийство Моники Фаррел, – заметил Сэмми. – Она не какой-то там интерн, о котором никто не слышал. Она – как бы это сказать… незаурядная.

– Но вы согласились на эту цену, – не отступал Лэнгдон, хотя теперь Сэмми, как и ожидал, услышал панические нотки в его голосе.

– Дело в том, что вы не созвонились со мной, – заявил Сэмми. – Вот почему гонорар еще раз повысился. Теперь это миллион долларов авансом.

– По-моему, вы спятили, – прошептал Лэнгдон.

– Ничуть, – заверил его Сэмми. – Я записывал вас в тот вечер в кафе и записываю сейчас. – Он расстегнул пиджак и продемонстрировал провод, подключенный к сотовому. Потом нарочито медленно застегнулся и встал. – То, что известно вам или кому-то еще о материалах на меня, не сыграет большой роли, если дело дойдет до суда. Копы вмиг снимут обвинение в обмен на эту запись и ту, другую. Теперь слушайте внимательно. Я хочу миллион долларов, тогда выполню задание. Я придумал, как обставить дело, будто это неудавшееся ограбление. Так что достаньте деньги, и можете спать спокойно. У вас хватит сообразительности понять, что, сделав работу, я не стану посылать копам записи.

Он поднялся и, прошмыгнув мимо Лэнгдона, взялся за дверную ручку.

– Достаньте деньги к пятнице, – сказал он, – или я пойду в полицию. – Сэмми открыл дверь. – Благодарю вас, доктор, – произнес он достаточно громко, чтобы услышала секретарша. – Вы очень мне помогли. Как вы говорите, «нельзя во всем винить мою старушку. Она сделала для меня все, что могла».