Зачем тебе алиби… - Малышева Анна

— Они редко бывали… И потом, я же прибиралась, вытирала пыль, мыла окна и двери… Отпечатков вообще-то не должно было быть много…

— Но генеральной уборки вы давно не делали?

— Ой, год, по крайней мере… — вздохнула она. — Но прибиралась почти через день, так, понемногу… Так что вполне возможно, стерла какие-то отпечатки… Но не отпечатки убийцы, я думаю!

Ведь я же не могла убрать квартиру после того, как нашла мужа… Разве что убийца сам все вытер…

— Как же вы находили время для дома при таком режиме? Ночью играли, днем, наверное, спали…

— Я всегда выполняла свои обязанности, — холодно ответила Анжелика. — Я же объясняла — он никогда бы не позволил мне играть, если бы это хоть как-то отразилось на нашей жизни и хозяйстве. Я готовила, убиралась, ходила в магазин Отношения были хорошие. Простите, а что там еще за отпечатки пальцев? Вы сказали — не меньше шести. Минус Саша и Лена… Еще четыре человека? Никогда не думала, что у нас бывает столько посетителей…

Одна из них, наверное, та блондинка.

— Вероятно, если она была не в перчатках. — Тот вдруг приподнялся из-за стола, протянул ей руку:

— Ну, всего хорошего, Анжелика Андреевна.

Спасибо за свидетеля и за кассету.

— Я… — растерялась она, осторожно берясь за эту горячую потную руку и не зная, что с ней делать. Он, слава богу, быстро ее отпустил. — Я еще хотела сказать!

— Что? — Он уже шелестел какими-то посторонними бумагами.

— Я, — решилась она, с обморочным холодом в груди. — Я, кажется, вспомнила, где была в тот вечер четвертого мая, с девяти до десяти. Даже до полодиннадцатого.

— М-м-м? — Он поднял на нее равнодушный взгляд. — Да? Вспомнили?

— Да. — Голос у нее слегка подрагивал, и Анжелика невыносимо злилась на себя. — Я была в клубе «Ла Кантина». С девяти вечера до половины одиннадцатого. Потом поехала на «Александр Блок», — Как же? — Он стал немного внимательнее. — Вы же раньше говорили, что ушли из дома ровно в девять? Ошиблись?

— Я ошиблась на полчаса. Я была в таком состоянии, когда давала вам показания… И за временем не следила. Теперь я вспомнила. Выехала из дома раньше, взяла машину, приехала в клуб, там поужинала, послушала музыку, и только потом отправилась в казино. А гуляла по бульварам раньше, днем раньше! Я действительно люблю гулять, но в тот вечер мне вдруг захотелось поесть, а дома не успела… У меня эти два дня спутались…

— Вот как? — Он смотрел на нее без особого восторга, но с любопытством. Это было уже кое-что. — Как называется клуб?

— «Ла Кантина».

— И вы там были?

— Да. — Анжелика из последних сил сдерживала предательскую дрожь. А дрожал уже не только голос — руки, ноги, все тело, сердце в груди, даже мысли в голове. "Идиотка… Или пан, или пропал…

Сошлюсь на невменяемость… Пусть считают дурой…

Пусть проверяют!" Ей хотелось скорее покончить со своим сомнительным положением. Она спросила с надеждой:

— Вы проверите?

— У-м, — промычал он и кивнул. — Не переживайте. Мы проверим. Если вы там были, значит, все подтвердится.

…Ключи от гаража она взяла машинально, может быть, потому, что не выходил из головы сон — Игорь за рулем и чувство близкой опасности. И вот теперь Анжелика стояла в тупике неподалеку от своего дома. Солнечный день на дворе, и ключи теперь — ее собственность, так же, как и гараж, и машина в нем, и все, что в машине. Но у нее было такое чувство, словно она собирается что-то украсть.

Замок подался легко. Девушка потянула на себя тяжелую металлическую дверь — только одну створку Петли не скрипели, наверное, он недавно их смазал. Заглянула вовнутрь. Осторожно вошла.

Она не стала открывать вторую створку двери, не потянулась зажечь свет. Она и так все видела. Робко провела пальцами по пыльному синему крылу «Вольво», дотронулась до ветрового стекла. Потом отперла дверцу. Села за руль В висках что-то запульсировало, тело покрывалось испариной. «Я схожу с ума, — подумала она. — Здесь сидел он. Там — она Женщина в белом пальто. А я?» И тут до нее медленно дошла истина. Она никогда не ездила в этой машине! Ни разу — с тех пор, как муж поменял свой старый красный «Москвич». Ее разбирал истерический смех. Она обхватила руль опустила на него голову и уже отчетливо начала хихикать.

Потом захлебнулась, умолкла.

Пахло бензином, машинным маслом, чужие, незнакомые запахи. Но был еще один запах. Отчетливый, тонкий, знакомый. Настолько знакомый и привычный, что она сперва даже не уловила его. Так пахла обивка кресла рядом с водительским. Анжелика некоторое время принюхивалась, пытаясь понять, что же это такое? Потом сообразила. «Это мои духи! Он сам подарил их мне на последний день рождения!». Анжелика оттянула блузку на груди, принюхалась, потом понюхала отворот пиджака, потом обивку. Запах исходил только от обивки, в той части, где голова касается спинки сиденья. На мгновение она увидела на сиденье призрак — очертания чьей-то фигуры, волну волос… Но это видение потонуло в облаке аромата. Запах стал настолько явным, что Анжелика не выдержала — рванула дверцу и выскочила из машины. Подбежала к двери, высунулась наружу, подышала свежим воздухом. «Негодяй! — сказала она про себя. — Он покупал одинаковые духи любовнице и мне!» В порыве злобы она вернулась к машине, обнюхала ее еще раз, убедилась в своей правоте — это были те самые духи, которыми она не душилась по крайней мере неделю. От нее самой запах исходить не мог.

Пахло только одно сиденье — рядом с водителем.

Остальные не пахли ничем. Они выглядели так, словно на них никто никогда не сидел — пушистый новенький ворс обивки, ни пятнышка, ни дырочки.

Искать было нечего. Когда она сообщила в милицию, что убили ее мужа, сперва осмотрели квартиру, потом — гараж и машину. Всюду сняли отпечатки пальцев. Не обратили внимание только на запах духов, который тогда, наверное, был более отчетливым. Впрочем, он прекрасно сохранился в закрытом салоне машины. Казалось, женщина, пахнущая этими духами, не больше часа назад встала и ушла. Анжелика повертела на пальце ключи, заглянула в багажник, осмотрела полки, но ничего интересного не обнаружила. Тогда она заперла дверцу машины, а потом и сам гараж. После полумрака яркое солнце ее ослепило. Неподалеку возился со своей побитой «Волгой» сосед по подъезду. Он выпрямился, вытер руки заскорузлой тряпкой и проводил Анжелику проницательным и неприязненным взглядом сплетника. Она по привычке с ним поздоровалась. Он ей не ответил.

…На столе стояла бутылка сладкого муската. Под потолком кухни плавал сигаретный дым. Анжелика прислонилась к дверному косяку и, онемев, смотрела на своих гостей. Юра, моргая воспаленными веками, уставился на нее и не сказал ни слова. Саша велел ей присесть за стол: