Папина дочка - Кларк Мэри Хиггинс

Ганс и Анна Вагнер Штройбел родились в Германии и еще детьми эмигрировали с родителями в США. Когда им обоим было уже под сорок, они встретились, поженились и на общие сбережения открыли продовольственный магазин. Несмотря на внешнюю сдержанность, своего единственного сына Штройбелы берегли как зеницу ока.

Посетители магазина только и говорили, что об этом убийстве и том, кто же мог совершить такое чудовищное преступление. Кавано являлись постоянными покупателями, так что Штройбелам пришлось присоединиться к взволнованному обсуждению. Похоже, Андреа бегала в гараж Вестерфилдов к кому-то на свидание. Штройбелы согласились, что она — девушка симпатичная, но не слишком послушная: Андреа должна была делать уроки с Джоан Лэшли до девяти, но ушла от нее намного раньше. Значит, она собиралась с кем-то встретиться? Или убийца подстерег ее по дороге домой?

При виде фотографий на кровати сына Анна Штройбел приняла мгновенное решение. Она сгребла все фотографии и сунула их в свою сумочку. В ответ на удивленный взгляд мужа Анна лишь покачала головой, предостерегая его от возможных вопросов. Затем села рядом с Полом и обняла его.

— Андреа была замечательной девушкой, — попыталась она успокоить сына. В ее голосе слышался сильный немецкий акцент, который становился сильнее, когда ее что-то расстраивало. — Я помню, как она поздравляла тебя, когда ты поймал тот мяч и спас игру прошлой весной. Как и всем ее друзьям, тебе очень, очень тяжело.

Полу казалось, его мать говорит как-то туманно. Как и всем ее друзьям? Что она имеет в виду?

— Полиция станет искать близкого друга Андреа, Поли, — медленно, но твердо продолжала Анна.

— Я пригласил ее на дискотеку, — слова давались Полу с трудом. — Она согласилась пойти со мной.

Миссис Штройбел не сомневалась: до этого ее сын ни разу не приглашал девушку на танцы. В прошлом году он даже отказался идти на школьную вечеринку в честь окончания второго учебного года.

— Она тебе нравилась, Поли, я права?

Пол Штройбел зарыдал.

— Мама, я ее так любил.

— Тебе она нравилась, Пол, — настойчиво повторила мать, — запомни это.

В субботу, тихо и спокойно извинившись за то, что не появился в пятницу, Пол вышел работать на заправку. Утром того же дня Ганс Штройбел лично привез Кавано окорок и салаты и попросил миссис Хилмер, которая открыла ему дверь, передать глубочайшие соболезнования семье Андреа.

3

— Как жаль, что ни у Теда, ни у Дженин нет братьев и сестер, — миссис Хилмер повторяет сегодня эти слова уже который раз, подумала Элли. — В таких ситуациях гораздо легче, когда вокруг тебя — большая семья.

Элли не нужна была большая семья. Она просто хотела, чтобы Андреа вернулась, мама перестала плакать, а папа обратил на нее внимание. Папа почти не разговаривал с ней с тех пор, как она прибежала домой. Он подхватил ее на руки, и она сказала, где Андреа и что с сестрой случилось что-то плохое. Затем папа пошел в «убежище» и увидел Андреа. Приехала полиция, и папа задал дочери вопрос:

— Элли, ты еще вчера знала, что она могла пойти в гараж. Почему ты нам ничего не сказала?

— Ты меня не спросил. И велел идти спать.

— Да, ты права, — согласился он.

Но позже Элли слышала, как папа бросил кому-то из полицейских:

— Если бы я только знал, что Андреа там. В девять она, возможно, была еще жива. Я мог бы успеть ее спасти.

Затем с Элли говорил полицейский. Он расспрашивал ее про «убежище» и кто там бывал. Элли вспомнила слова Андреа: «Элли — хороший ребенок. Она не ябеда». Вспомнив сестру и то, что теперь она уже никогда не вернется домой, Элли разрыдалась так громко, что полиция прекратила допрос.

В субботу днем к ним пришел мужчина, представившийся детективом Маркусом Лонго. Он отвел Элли в столовую и закрыл дверь. Девочке понравилось его лицо. Он рассказал ей, что у него есть сын примерно ее возраста и что они очень похожи.

— У него такие же голубые глаза, — улыбнулся детектив. — И волосы такого же цвета, как у тебя. Цвета песка, искрящегося на солнце, как я часто говорю ему.

Затем он рассказал Элли, что четыре подруги ее сестры заявили, что иногда сидели в гараже с Андреа, но ни одна из них не приходила туда тем вечером. Детектив перечислил их по именам, а затем спросил:

— Элли, ты не знаешь, кто еще из девочек бывал там с твоей сестрой?

Если девочки уже сами во всем сознались, это не ябедничество, решила Элли.