Что моё, то моё - Хольт Анне

26

Ингер Йоханне проработала весь вечер, но всё время отвлекалась. Мужчина, дежуривший ночью в «Огастес Сноу», должно быть, соврал насчёт своего возраста, когда устраивался на работу. Усы были явно подкрашены тушью. К ночи усы сделались пегими: кое-где краска исчезла, зато под носом появились чёрные пятна. Он сообщил Ингер Йоханне коды доступа к локальной сети отеля, так что она смогла выйти в Интернет из своей комнаты. При возникновении неполадок можно было обратиться к кому-нибудь из местной службы. Дежурный загадочно улыбнулся и разгладил большим и указательным пальцами усы. Пальцы почернели.

Наверное, она очень устала. Подумав так, она не смогла сдержать зевок. Было два часа ночи, и она посчитала, который теперь час в Норвегии. Восемь. Кристиане уже давно встала. Она вертится сейчас около Исака, играя со своей собакой, пока отец чутко спит. Собака, конечно же, успела перепачкать все углы, а Исак, безусловно, оставил всё как есть, надеясь, что само высохнет.

Она энергично помассировала шею и окинула взглядом комнату. На полу, у самой двери, лежало сообщение. Наверное, его доставили ещё до того, как она вернулась. На третий этаж вела старая, скрипучая лестница, а она не слышала чьих-либо шагов. Кроме неё на третьем этаже больше никого не было, единственная комната напротив пустовала. И хотя она три раза готовила себе кофе, выходя из комнаты, записки раньше не заметила.

На сообщении стояло время доставки – 6 РМ.

«Please call Ingvard Stubborn. Important. Any Time. Don't mind the time difference»^[22].

Stubborn. Стюбё. Ингвар Стюбё. В записке указаны три телефона. Домашний, рабочий и мобильный, сообразила она. Ингер Йоханне не хотелось звонить ни по одному из них. Она медленно провела большим пальцем по имени, а затем сложила бумажку пополам. Вместо того чтобы выкинуть её, она засунула записку в карман и подключилась к интернет-странице «Дагбладет».

Исчезла маленькая девочка. Ещё одна. Сара Бордсен, восьми лет, была похищена в час пик из переполненного автобуса, на котором ехала к бабушке. Полиция пока не располагает никакими сведениями о преступнике. Общественность в панике. В столице и её окрестностях, от Драммена до Аурскуга и от Айдсвола до Дрёбака, на время прекращены занятия во всех детских кружках и секциях. Организованы отряды сопровождения детей до школы и обратно. Некоторым родителям компенсируют затраты, связанные с тем, что им пришлось на время оставить работу, чтобы находиться рядом с детьми. Школы продлённого дня не могут гарантировать постоянного контроля над детьми, а для усиления такого контроля не хватает персонала. Центральный таксомоторный парк Осло организовал специальные детские такси, управляют которыми водители-женщины. Премьер-министр призывал к спокойствию, председатель комитета по охране материнства и детства плакала в прямом эфире. Известная ясновидящая сказала, что Эмили нужно искать в мусорном баке в одной из мясных лавок. Её мнение поддержал шведский коллега. В результате были проверены все мусорные баки во всех мясных лавках Норвегии. Представители Партии прогресса из Сёрлане выступили в парламенте с инициативой восстановить смертную казнь. Ингер Йоханне трясло, потом ей стало жарко, и она сняла свитер.

Конечно, она не собиралась помогать Ингвару Стюбё. Но похищенный ребёнок был словно её собственным. Глядя на фотографии голодающих детей Африки и семилетних девочек-проституток из Таиланда, она всегда представляла себе Кристиане. И всегда выключала телевизор или закрывала газету. Ингер Йоханне не могла на это смотреть. И в этот раз вела себя так же: не хотела связываться с этим делом. Не хотела ничего слышать.

Но сейчас что-то изменилось.

То, что произошло, касалось её лично. Она начала задыхаться от страха и негодования и вдруг поняла, что единственное её желание – вернуться домой на первом же самолёте. Ей стала безразлична судьба Акселя Сайера, неинтересна исследовательская работа, не занимало, что подумает Альвхильд Софиенберг. Она хотела как можно скорее очутиться дома, попросить Исака не спускать глаз с Кристиане, а потом все свои усилия направить на одно-единственное дело: на поиски этого человека, нет, этого чудовища, которое бродит вокруг их домов и похищает детей.

Мысли её сосредоточились на событиях в Норвегии. Она поняла, что после первой встречи с Ингваром Стюбё против своего желания подсознательно уже пыталась составить предварительный портрет преступника. У неё не было достаточных оснований, не было никаких материалов. А перед отъездом она копалась в ящиках, оправдывая свои действия необходимостью уборки, и конспекты, сделанные ею во время обучения в США, стояли теперь на полках в кабинете. Для того чтобы их разобрать, нужно хорошенько поработать.