Изгои - Мерфи Маргарет

Через какое-то время она завозилась и застонала.

– Ш-ш-ш, – прошептал он, убирая упавший локон у нее со лба. – Все хорошо.

Грейс открыла глаза, и блики огня заплясали в них, как будто она смеялась.

– Привет, – сонно пробормотала она.

– И тебе привет. – Он поцеловал ее, и поначалу она ответила, но затем, словно опомнившись, оттолкнула его, сонная и хмурая.

– Не прикасайся ко мне, Рикмен.

– Что? – спросил он, округлив глаза.

– Сам знаешь что. – Она приподнялась на локте. – Я жду объяснений, Джефф.

– Меня восстановили… – Он надеялся увести ее от более трудных тем.

Она хмыкнула:

– Что, ваш маленький заговор с Ли Фостером увенчался успехом?

Он смотрел на огонь.

– Ну?! – воскликнула она, уже полностью проснувшись. – Почему ты не можешь быть со мной откровенным?

– Потому, – начал он, еще не в силах смотреть на нее, – что я не могу быть с тобой откровенным.

– Я сдаюсь, – сказала она. – Я всего лишь любитель. А у тебя годы учебы у профессиональных трепачей и лгунов.

Он поморщился:

– Я никогда не лгал тебе, Грейс.

– Ну, значит, ты был не вполне правдив.

Он не мог с этим спорить. Он не был правдив. Для этого были причины, но ни одну из них он не мог обсуждать с Грейс.

– Я пытаюсь защитить тебя, Грейс, – выдавил он наконец.

– Это от чего же?

Что тут скажешь? От того, чего он и сам стыдится? От грязной стороны его работы? А может, в конечном счете от самого себя.

Она отлично его знала и будто читала его мысли.

– Работа, – сказала Грейс. – Мужское дело.

Он не ответил. Если это худшее, что она о нем думает, то, вероятно, он еще легко отделался. Они надолго замолчали. Огонь с радостным треском плясал в камине, а он мучился, думая, что же сказать, чтобы не увеличивать расстояние между ними.

Грейс села, спустила ноги на пол и, засунув руки под бедра, пристально разглядывала его профиль, словно внушая рассказать ей все.

– Ты в самом деле не собираешься мне ничего объяснить?

– Это рабочие моменты, – с неохотой произнес он. – Я не могу их обсуждать.

– Ладно, но тогда ты хоть для себя реши: это конфиденциальная информация или ты хочешь защитить меня. – Ее светло-голубые глаза темнели, когда она злилась, вот и сейчас они стали серо-голубыми.

– Извини, Грейс, я и не думал…

– Мне лгать? – подсказала она.

– Я хотел сказать «держать тебя в неведении».

Наконец Грейс вздохнула:

– Твой брат звонил сегодня вечером.

– Вот как. – Его голос вдруг упал до шепота.

Она строго смотрела на него, ожидая продолжения. Он не мог поднять на нее глаза.

– Мог бы и спросить, как он себя чувствует!

– Грейс…

– Он душевно страдает, он сбит с толку. Не понимает, почему брат не хочет его видеть.

– Я был у него, – с трудом выдавил Рикмен. – Дважды.

– Но ты этого не хотел.

Он горько усмехнулся:

– Ну, это совсем другой вопрос.

– У нас впереди уйма времени, – сказала она тихим и печальным голосом, проникшим прямо в его сердце.

Он заговорил, пытаясь рассеять ее обиду:

– Все очень сложно… Я пока не понимаю, как ко всему этому относиться. Я не знаю, о чем стоит говорить, а о чем лучше забыть навсегда.

– Ты полагаешь, нужно отмерять и взвешивать каждое слово, прежде чем мне его сказать?

– Грейс, я не о том. – Он протянул руку, чтобы дотронуться до ее лица, но она уже встала и уходила прочь, теперь на ее щеках полыхал румянец ярости.

– Проблема в том, Джефф, что ты мне совсем ничего не говоришь.

– Я всю жизнь прятал это глубоко в себе, Грейс.

Она остановилась в дверном проеме спиной к нему, но он ощущал, что она внимательно ловит каждое его слово.

– Я даже вспоминать не хочу свое детство, – сказал Рикмен. – Я справился с этим, сбросил с себя, а теперь мой брат, который, между прочим, ушел двадцать пять лет назад, вдруг желает об этом поговорить. Вот только чертовски поздно!

Грейс повернулась к нему:

– Я не твой брат, Джефф.

Он чувствовал неловкость и не мог смотреть ей в глаза.

– Думаешь, я буду шокирована? – спросила она. – Джефф, я изо дня день работаю с несчастными семьями и их несчастными детьми. Моя работа – помогать людям.

– Я не твой пациент, Грейс. – Он закрыл глаза: «Боже, почему я такой кретин?» – Я хочу сказать, что мне нужна твоя любовь, а не… – Он чуть было не сказал: «… а не твоя профессиональная забота», но это тоже прозвучало бы грубо, а он в самом деле не хотел причинять ей боль.