Продажные твари - Дашкова Полина

В ответ раздались частые гудки. Маше стало не по себе. Она набрала номер ординаторской, оставленный Вадимом в записке. Приятный женский голос ответил, что Вадим Николаевич в операционной и появится часа через два, не раньше.

— Передайте ему, пожалуйста, что звонила Маша.

— Хорошо, обязательно, — пообещали ей, и в голосе невидимой собеседницы послышалось удивление.

Решив в течение следующих двух часов к телефону не подходить, Маша вернулась во двор снять с веревки вещи. Случайно взгляд ее упал на щель между металлическими секциями забора. Кто-то откровенно смотрел в эту щель, пуская сигаретный дым.

Маша автоматически отметила, что ворота заперты. Ключ висел там же, на крючке. Двор от улицы отделен высоким металлическим забором с узкими просветами между квадратными секциями.

«Высота забора около двух метров, — быстро соображала Маша, — перелезть сложно, но при желании можно. Соседние участки справа и слева отгорожены таким же забором, домов не видно, только крыши торчат. Есть там кто-нибудь или нет — неизвестно. Калитка за домом!» — спохватилась она.

За дом Маша еще не заглядывала, но помнила из записки Вадима, что там есть калитка, ведущая к пляжу. Что лучше сделать сначала? Сбегать проверить, заперта ли калитка, или?..

Тот, кто глядел в просвет, загасил сигарету и продолжал наблюдать за Машей, даже не пытаясь скрыть это.

Сделав шаг к забору, она произнесла громко и решительно:

— Добрый день. Я могу вам чем-нибудь помочь?

Не ответив ни слова, человек исчез, скрылся за металлической секцией забора. Но не ушел совсем, Маша чувствовала, он здесь.

— Да вы не прячьтесь, не стесняйтесь, — продолжала она, — может, у вас проблемы какие-нибудь?

Из дома послышался телефонный звонок, но Маша подходить не собиралась, два часа еще не прошли.

— Не хотите разговаривать, не надо, — в последний раз обратилась она к человеку за забором, — уходите отсюда! Подглядывать стыдно!

Разумеется, ей ничего не ответили. А телефон в доме продолжал однообразно тренькать.

Забор за домом оказался точно таким же высоким, металлическим. За ним, совсем близко, слышался шум моря и веселые гулкие голоса с пляжа. Калитка оказалась запертой. И ключ торчал изнутри.

Маша вернулась в дом, заперла дверь, проверила, все ли окна закрыты на задвижки. Стояла сильная жара, вскоре в закупоренном доме стало нечем дышать, но Маша решила не открывать ни одной форточки и никуда не выходить. Во всяком случае, до тех пор, пока не поговорит с Вадимом.

Она нашла утюг и гладильную доску, не спеша перегладила все вещи, вымыла со стиральным порошком тряпочные китайские тапочки. Она только сейчас вспомнила, что в сарае, кроме мыла и зубной Щетки, осталась валяться ее маленькая сумочка. Ладно, это не жалко. Сумочка старая, совсем дешевенькая, из кожзаменителя. Что там находилось? Документы взял Вадим, это она помнила точно. Что еще? Щетка для волос, зеркальце, тюбик гигиенической губной помады, еще какие-то мелочи…

«Там мог быть мой читательский билет, из Театральной библиотеки! На билете про меня все: фамилия, телефон, домашний адрес, серия и номер паспорта, название института, курс… Однако зачем так много знать о человеке, которого они и человеком-то не сочли, хотели изнасиловать и использовать в качестве бесплатной рабочей силы? Но ведь один из звонивших назвал меня по имени. Вряд ли Вадим успел предупредить кого-то, что здесь гостит некая Маша. И тем более вряд ли он стал бы предупреждать этого „друга“ с кавказским акцентом…»

Телефон зазвонил опять. Прошел всего час. Маша трубку не взяла, но все время, пока раздавалось назойливое однообразное треньканье, сидела, стараясь не дышать, будто маленький сотовый телефон — живое существо и от него исходит опасность.

Когда телефон наконец затих, ей удалось успокоиться и собраться с мыслями. «Да, если предположить, что Вадим все-таки предупредил этого „друга“, то вполне логично поведать „другу“ и про суточное дежурство. И он бы не стал звонить сюда, а позвонил бы в больницу».

И тут послышался настойчивый сигнал машины. Судя по звуку, машина стояла у самых ворот.

— Как мне это надоело! — громко вслух сказала Маша. — Чего они от меня хотят? Выманить из дома? Когда я выходила во двор, на меня просто смотрели, не трогали. Еще хотят посмотреть? Нервы треплют?

Она решительно отперла входную дверь. Гудки тут же прекратились. Стало очень тихо. Маша подошла к просвету в заборе, заметила сквозь узкую щель заляпанные грязью задние колеса, брезентовый верх. У ворот стоял военный «газик». Маша приблизила лицо к просвету, пытаясь разглядеть номер — на всякий случай. И тут же отпрянула. Прямо напротив, со стороны улицы, практически нос к носу возникла улыбающаяся физиономия с лихими черными усиками.