Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Малышева Анна

Машина стояла, и мотор был выключен. Но Лера не видела поблизости никакого жилья, никаких признаков жизни.

– Где Влад? – спросила она.

– Его придется подождать, – ответил Андрей. – Давай выйдем, устроим себе маленький пикник у обочины.

– Я останусь здесь, – отказалась она.

– И угонишь машину? – Андрей впервые повернул к ней лицо. И надо сказать, это было приятное лицо – мужественное, доброжелательное, спокойное. В другой обстановке Лера бы назвала этого мужчину привлекательным.

– Ты достаточно начудесила за эти дни, дочка, – сказал Андрей. – Я знаю про все твои подвиги. И одну тебя тут не оставлю. Выходи.

Лера вышла. Витас тоже вылез, подпрыгнул, потянулся. Он был тонкий, как прутик, хрупкий, загорелый, очень живой. Глаза у него были цыганские – черные, чуть выкаченные, очень беспокойные, с затаенной мыслью на дне.

– Почему у тебя такое имя? – спросила его Лера, потихоньку спускаясь с дороги. Под ногами осыпались камни, тонкими ручейками тек песок. Послеполуденное солнце растопило сосновую смолу, и она слышала этот запах – такой же, как в Подмосковье.

– Мама узбечка, папа литовец, – с готовностью ответил Витас, прыгая за ней следом. – Вот здесь, в тенечке, мы и посидим.

Но сам не сел, видимо, испугался за свои джинсы. А Лера опустилась на землю под соснами, снова вдохнула горький аромат хвои. Прижалась спиной к дереву, провела рукой по теплому стволу – и рука стала липкой и пахучей от смолы.

– Чемодан, – сказала она, будто во сне.

– Чемодан в багажнике, – ответил Андрей. Он тоже спустился к ним. – Почему ты так переживаешь за него? Там ничего ценного нет.

– Как? – Лера распахнула глаза.

– А ты туда заглядывала? Я только что заглянул. Там только одежда, и причем не твоя. Мужская. И еще – вот!

Он кинул к ее ногам какой-то пакет. Она развернула его, и на землю посыпались исписанные на машинке листки… Лера прочла несколько слов и подняла голову:

– Это рукопись… Рукопись Влада… Что это значит? Где деньги?

В этот миг Витас, зайдя сзади, одним ловким движением налепил ей на рот широкую полосу скотча. Лера задохнулась от неожиданности, дернула головой – и поняла, что мальчишка заодно обмотал лентой скотча и сосну. Андрей присел, схватил ее за ноги и крепко связал их крест-накрест.

– Руки! – шепнул Витас, и этот шепот показался ей оглушительным.

Она закрыла глаза от ужаса. Почувствовала, как Андрей – это была его рука, сильная, надежная – берет ее правое запястье. И немедленно – боль. Не такая уж невыносимая, но Лера все же замычала сквозь скотч и бешено рванулась.

– Левую! – Витас крепко держал ее левое запястье. Его пальцы тоже оказались сильными. Когда Андрей перерезал вены и на левой руке, Лера уже не стонала, не пыталась крикнуть. Она молча, с предсмертным ужасом в глазах смотрела на них.

Андрей сложил нож и сунул его в карман.

– А теперь мы немного отдохнем, – сказал он. – Верно, Витас?

Тот кивнул и достал сигареты. Андрей поднялся к машине, принес фляжку, обтянутую кожей, и бумажный пакет, какие дают в бистро. В пакете оказались сандвичи с цыпленком. Эти двое уселись прямо перед Лерой, причем Витас сел не на землю, а на колени Андрею. Он обнял его за шею тонкой загорелой рукой, взял у него фляжку и приложился. Отпив немного, вытер мокрый рот о щеку Андрея и улыбнулся:

– В такой жаркий день коньяк – это не то, что надо. Лучше бы выпить холодного вина.

– Выпьем в самолете, – Андрей взял у него фляжку. – Лера, постарайся нас не задержать. У нас через три часа – самолет. Мы летим первым классом, так что не лишай нас удовольствия. Кстати, что передать Владу в Париже?

Она закрыла глаза. Даже если бы они отлепили скотч, она бы промолчала. Слишком велик был ее позор. Теперь она все поняла. «Мальчишка, – думала она с какой-то спокойной, бессильной яростью. – Мальчишка… Конечно, это он. Мать – узбечка, а отец – литовец. В первое время, когда мы познакомились, он у Влада с языка не сходил. Я еще спросила его тогда – может, мальчишки ему нравятся больше? А он только смеялся надо мной… Я и сама над собой смеялась. Я думала, что это во мне говорит простая ревность. Мальчишка следил за мной, ему приказал Влад. Они вместе снимались в том французском фильме. Все это время они были вместе. Этот Андрей – не знаю, кто он, но тоже негодяй и тоже «голубой»… Тоже! Тоже – как Влад? Я с ума сойду… Я сойду с ума… Димка говорил, что все актеры – гомики. Я смеялась ему в лицо. Он дразнил меня, потому что немного ревновал к Владу. Но и Дима не знал всей правды. Или все-таки знал? Дура я. Дура набитая».

– Несколько дней назад, – неторопливо заговорил Андрей, прожевывая сандвич, – несколько дней назад Влад позвонил мне поздно вечером. Ему обычно требовались консультации по поводу сценария. Фантазия у него небогатая. А у меня с этим все в порядке. Он спросил, как совершить убийство, перерезав человеку вены. Я тогда его плохо понял.

Он запил сандвич коньяком и закурил, пуская дым по ветру. Лера смотрела, как голубой дым поднимается в солнечных лучах, пронзающих опушку. Это было красивое зрелище.

– Он задумал убить тебя, моя милая, – сказал Андрей. – Но на этот раз – не на бумаге. Кстати, не знаю, читал он тебе свой сценарий или нет?

Лера пристально взглянула на него и опустила ресницы.

– Значит, не читал, – понял этот безмолвный знак Андрей. – Ну, а если бы он это сделал, ты бы поняла, что он тебя ненавидит. На бумаге все тоже кончалось твоей смертью. Но этого ему показалось мало. Иногда недостаточно уничтожить человека на бумаге. Если сильно его ненавидишь – как он ненавидел тебя… Девочка, ты еще очень молодая. Я бы дал тебе один совет. Никогда не пытайся управлять человеком, которого не понимаешь.

– Зачем ей твои советы, Андрей? – спросил Витас. Он смотрел на Леру лукавыми, непроницаемыми черными глазами. – Она же скоро умрет.

– Да, она умрет даже быстрее, чем просил Влад, – подтвердил Андрей. – День уж очень жаркий – кровь бежит быстрее… Он не мог убить тебя сам, девочка. Он не для этого создан. Он попросил меня. А в чем я могу ему отказать?

Витас задохнулся от смеха.

– Он оставил для тебя тот чемодан, который вынес из мотеля, – пояснил Андрей. – А деньги все у него. Он ждет нас в Париже. Нет, пока он, конечно, в воздухе. В свободном полете. А через пару часов вслед за ним взлетим и мы. Ты доставила нам с Витасом немало хлопот, когда рванула в Марсель. Мы-то рассчитывали прикончить тебя еще в Экс-ан-Провансе. Не удалось и пришлось трястись за тобой по жаре… Но теперь мы отдохнем. В самолете будет прохладно, и красивая девушка принесет нам хорошего вина. Витас, ты любишь девушек?