Амнистия - Троицкий Андрей

Но так и не успел прочитать новости и попробовать здешнюю стряпню, в дверях появился Руденко.

Быстро прошагав зал, он отодвинул стул и упал на него.

– Ну, вы даете, Кактус…

Руденко с удивлением разглядывал лысую голову Локтева.

– Что это вы вдруг оголились?

– Жарко.

– А синяк под глазом откуда? Впотьмах на грабли наступили?

– Точно, на грабли, – подтвердил Локтев. – Скажите, вы не занимаетесь взрывом в ресторане «Домино»?

– Нет, не занимаюсь, – покачал головой Руденко. – Давайте к делу.

– Так я уже говорю о деле. Взрыв в ресторане…

– Что вам об этом известно?

– Проходил мимо, когда там рвануло. Кое-что видел.

– Туфта все это, не берите в голову, – Руденко резко взмахнул рукой и поймал в кулак муху. – Что вы могли видеть? Взрывом занимается ФСБ. Кажется, одна радикальная организация националистов хочет взять на себя ответственность за этот петрушку. Хозяин забегаловки – лаврушник. То ли армянин, то ли азербот. Ну, его немного поучили. Показали, откуда хрен растет. А этот кабак давно следовало взорвать. Говорят, там кормили, как на гарнизонной гаубтвахте. Короче, это меня не касается. Это политика.

– Хорошо, – вздохнул Локтев. – Не касается, так не касается. А теперь можно задать ещё один вопрос? Кого все-таки я сбил машиной? Сперва это был некий Игнатов, отец благородного семейства. Затем жертвой ДТП стал Мизяев, вор, московский «авторитет». Я навел справки в Лефортовском морге. Мизяева дейстрительно сбили машиной, но в другой день. Так кого я все-таки сбил?

– Не знаю кого, – Руденко пожал плечами. – Честно. Мы даже имя его не смогли установить. Какой-то бродяжка, какой-то сраный бомж. Его жизнь ничего не стоит. Так что, не переживай понапрасну.

– Не переживай?

Локтев прищурился.

– Хорошо сказано. Вы обманули меня, вклеили в альбом фотографию мертвеца. И обманом, угрозами заставили написать агентурную подписку. Ваши угрозы – пшик…

Руденко не дал договорить.

– А, вот ты о чем… Слушай Кактус, не выливай на меня все свое дерьмо. Вставь затычку в одно место. Ты думал, что сбил «авторитета», ты наложил в штаны. И от тебя плохо пахло. А это не авторитет, а ханыга без фамилии, без имени. Запомни: такие парни, как Мизер, пешком за бутылкой не ходят.

– Отныне я отказываюсь выполнять обязанности милицейского осведомителя. Пусть меня судят, пусть дадут срок.

– Значит, вот зачем ты меня сорвал с места, вытащил сюда. Я это уже слышал, задница моя, уже слышал. И про суд и про срок. И не гони мне в жопу дым. Ты хочешь засесть в тюрьму? Нет, этого подарка ты от меня не дождешься. Я сделаю по-другому. Сделаю так, что все твои московские друзья, знакомые в театре узнают, что ты милицейский осведомитель. Стукачок, птичка певчая. Первым, естественно, узнает главный режиссер твоего поганого театра. Так его там, этого засранца? А, Старостин Герман Семенович. Видишь, я уже знаю твоих знакомых по именам.

– Вы этого не сделаете.

Руденко придвинул к себе стакан с компотом и плюнул в него. Локтев заскрипел зубами.

– А теперь можете в мою тарелку насрать, – сказал он. – Для большего воспитательного эффекта.

– Насру, если ты мне задницу языком вытрешь.

Локтев сжал под столом кулаки. Он был готов броситься на Руденко, перевернуть стол и придушить сволочь руками, разорвать горлу. Возможно, если бы у Локтева был с собой пистолет, он разрядил бы всю обойму в эту ненавистную морду. Но пистолет Журавлев обещал показать завтрашним вечером.

– Вы этого не сделаете, – повторил Локтев.

– Еще как сделаю. С большим удовольствием. И все женщины, с которыми ты общаешься, тоже узнают. Узнают о твоем хобби. О том, чем ты занимаешься в свободное время. И все бабы от тебя отвернуться, станут плевать тебе в спину. Тебе никакая женщина не даст. Самая старая, самая страшная, которая без мужика вся высохла, тебе не даст. Потому что распоследняя сучка побрезгует трахаться со стукачом. Это для них хуже, чем спать с больным пидрилой. Тебе останется только на ферме, где-нибудь в сарае овец трахать. Грязных овец. Это для тебя в самый раз будет. Возможно, со временем ты привыкнешь, даже войдешь во вкус. С овцами.

Руденко говори довольно громко. Мужики у двери, приступившие к дележу второй бутылки, стали поочередно оборачиваться на их столик и о чем-то шептаться.

– Хватит.

Локтев провел рукой по голому черепу.

– Что я должен сделать, чтобы наше соглашение было аннулировано? Слетать на Южный полюс и убить белого медведя?