Честь семьи Лоренцони - Леон Донна

Брунетти оставил его последнее замечание без внимания.

– Мне бы очень хотелось снова с ним побеседовать. А заодно и с его женой.

Патта открыл было рот, чтобы возразить, но потом, по всей видимости, вспомнив о Падуе и телепередаче, благосклонно кивнул:

– Только будь там с ними помягче, договорились?

– Да, сэр, – ответил Брунетти. На какое-то мгновение у него мелькнула шальная мысль заикнуться насчет повышения Бонсуана, но он придержал язык и встал. Патта снова принялся перебирать бумажки у себя на столе, оставив без внимания прощальный кивок Брунетти.

Синьорина Элеттра еще не вернулась, и поэтому Брунетти прошел в комнату, где сидели офицеры, надеясь застать там Вьянелло. Увидев, что сержант на месте, Брунетти сказал:

– Думаю, настало время поговорить с теми ребятами, которые в свое время угнали машину графа Лудовико.

Вьянелло загадочно улыбнулся и кивнул в сторону кипы бумаг у себя на столе. Увидев четкую безупречную печать, сделанную на лазерном принтере, Брунетти спросил:

– Элеттра?

– Нет, сэр, но я позвонил той девчонке, что встречалась с Роберто, а она начала вопить, что полицейские ее уже достали и что она все уже вам рассказала, но я все равно попросил назвать их имена, а уж потом нашел адреса.

Брунетти взглянул на листок: чистенький, аккуратный, никаких каракулей и помарок; столь характерных для Вьянелло.

– Она учит меня компьютерной грамоте, – с нескрываемой гордостью сообщил Вьянелло.

Брунетти взял листок со стола и, держа его на расстоянии вытянутой руки, прищурил глаза, пытаясь разобрать мелкий шрифт.

– Вьянелло, тут всего две фамилии с адресами. Неужели для этих целей понадобился компьютер?

– Сэр, если вы внимательно посмотрите на адреса, то увидите, что один из них сейчас находится в Генуе, отбывает там воинскую повинность. Я это узнал с помощью компьютера.

– О, – только и нашелся что сказать Брунетти. Он еще раз внимательно посмотрел на листок. – А другой?

– Другой сейчас здесь, в Венеции, и я уже успел с ним поговорить, – обиженно пробормотал Вьянелло.

– Молодец, – похвалил его Брунетти, зная, что только это слово может его как-то утешить, – и что же он рассказал тебе о машине? И о Роберто?

Вьянелло взглянул-на Брунетти; хмурое выражение разом слетело с его лица.

– Да ничего нового; все, что уже говорили другие. Что Роберто был маменькин сынок, у которого денег куры не клюют, что у него голова была ничем не занята. Я спросил его насчет машины; сначала он все отрицал, но когда я пообещал, что ему за это ничего не будет, что мы просто хотим кое-что прояснить, он рассказал, что Роберто попросил их угнать папину машину. Якобы чтобы тот обратил наконец на него внимание. Ну, разумеется, напрямую он так не сказал; это и так было ясно. Судя по тону этого парня, ему было даже жаль его, Роберто то есть.

Увидев, что Брунетти собирается что-то сказать, он посчитал нужным пояснить свои последние слова:

– Нет, не потому, что Роберто умер; по крайней мере не только поэтому. Ему было жаль, что Роберто приходилось пускаться во все тяжкие, чтобы привлечь к себе внимание своего папаши; что он на самом деле был очень одинокий и никому не нужный, вот.

Брунетти неопределенно хмыкнул, и Вьянелло продолжал:

– Они доехали до Вероны, оставили там машину, а затем на поезде вернулись домой. Роберто им за это заплатил, даже в ресторан пригласил потом.

– А после того случая они продолжали дружить?

– Видимо, так, хотя этот Никколо Пертузи, – я давно знаю его дядю, и тот уверяет, что Никколо замечательный мальчик, – так вот, Никколо сказал мне, что в последние недели перед похищением Роберто будто подменили. Он стал скучным, вялым, перестал шутить; только и жаловался, как ему плохо, да рассказывал о врачах, к которым ходил.

– А ведь ему был всего двадцать один, – заметил Брунетти.

– Знаю. Тем более странно, правда? Интересно, был ли он на самом деле болен. – Вьянелло вдруг засмеялся. – Моя тетка Лучия сказала бы, что это знак. Знак свыше, надо полагать.

– Нет, – решительно возразил Брунетти, – судя по всему, он был действительно болен.

И поскольку ни ему, ни Вьянелло было нечего к этому добавить, Брунетти кивнул и пошел к себе, вспомнив, что ему надо сделать один важный звонок.

Как обычно, он потратил добрых десять минут, объясняя бесчисленным секретаршам и медсестрам, кто он такой и что ему нужно, а потом еще пять, уверяя доктора Джованни Монтини, что это очень важно и сведения о Роберто Лоренцони ему просто необходимы. Прошло еще несколько минут, прежде чем медсестра по поручению доктора отыскала медицинскую карту Роберто.