Сибирская амазонка - Мельникова Ирина

Возможно, конечно, я ошибаюсь, и сэр Корнуэлл — кристально честный малый… Но, сам понимаешь, ученые тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо!

— Корнуэллом пусть занимается английская полиция, — сказал Алексей. — Меня он интересует постольку, поскольку я подозреваю его людей в ограблении Чурбанова. Но сейчас меня больше всего беспокоит Голдовский. Кого казнили ратники вместо него и почему? Однозначно не Чурбанова! Тот ниже ростом и гораздо толще. А убитый своим телосложением очень сильно смахивал на Голдовского. На это нас и купили!

— Я повторяю еще раз: Корнуэлла интересовала только «Одигитрия». О книгах он мог узнать уже в городе. Но наводчиком был не Голдовский. Это и дураку понятно! По-моему, ратники узнали имя наводчика гораздо раньше Ольховского, который тоже за ним охотился, не говоря уже о тебе. Думаю, они именно с ним расправились. Но тебе простительно! Опознать его не было никакой возможности. Честно сказать, я тоже попался на эту удочку, вернее, на очки Голдовского, — признался Константин. — Ясно, что ратники подбросили их нарочно, чтобы замутить воду.

— Но кто мог сообщить Корнуэллу, что у Чурбанова появились столь ценные книги? Только тот, кто знал, что англичанин ими интересуется. Значит, он слышал о нем задолго до его появления в Североеланске. Возможно, списался заранее.

Скорее всего «Одигитрия» тоже его рук дело. Наводчик мог узнать о ней, когда скитался в тайге, в поисках заимок пустынножителей.

— Вполне вероятно, — согласился Константин. — Чувствую, ты уже знаешь, кто это. Или до сих пор сомневаешься?

— Сомневаюсь, — согласился Алексей. — И очень жалею, что далеко сейчас до Североеланска. Там было раз плюнуть проверить, насколько мои версии реальны. Слуги изначально отпадают, разве кто-то проник в дом Чурбанова под их личиной. Ратникам ведь это удалось. Любовница купца вне подозрений. Глупа и малообразованна!

— Неплохо рассуждаешь, — усмехнулся Константин, — только очень долго. Опасаешься назвать главного подозреваемого?

— Чего мне опасаться? — огрызнулся Алексей. — На данный момент он — единственный, кто попадает под подозрение. Во-первых, у него была возможность свободно разъезжать по Сибири, во-вторых, у него университетское образование, в-третьих, внешне он очень сильно смахивает на Голдовского и того человека, что болтался по осени в окрестностях Мотылева в поисках древних книг. Но в момент преступления он был в Каинске. Якобы заболела мать.

— А его кто-то на сей предмет проверял? — справился Константин. — И есть ли у него вообще мать?

— Вообще-то наверняка есть, по крайней мере, была когда-то, если он появился на свет, но проживает ли она в Каинске? Жаль, конечно, но я не успел проверить. Вернее, дело у меня отняли в пользу орлов Ольховского.

— Надеюсь, что хотя бы Бронислав Карлович постарался. Хотя это столь же маловероятно, как и то, что нас отпустят с миром. Если судить по быстроте, с которой ратники расправились с наводчиком, они узнали о нем тотчас, в день кражи, и моментально умыкнули, не дав Ольховскому развернуть свои таланты.

— Знаешь, я вспомнил, где видел тот кинжал, который опять вернулся к Евпраксии, — признался Алексей. — Мельком, в доме Чурбанова… Но инициалы разглядел только тогда, когда изъял его у Евпраксии. «Ук» и «слово» — УС. Усвятов Сергей. Возможно, это его настоящее имя?

— Не исключено, — согласился Константин. — Вполне вероятно, он действительно встречался раньше с Корнуэллом, может, в Москве или в Петербурге. Ведь они оба интересуются древними культурными памятниками.

— Скажи честно, ты знал о роли Усвятова? — поинтересовался Алексей.

— Если по правде, кража древних книг меня занимала меньше всего. Просто я воспользовался твоими умозаключениями. Видишь, все стало на свои места довольно быстро, потому что и так лежало на поверхности.

— Жалко, что это случилось слишком поздно, и все потому, что мы с Иваном безоговорочно поверили в исчезновение и смерть Голдовского. На самом деле ратники прикончили Усвятова. Выкрали и прикончили. Все очень просто и действительно лежит на поверхности… Одного только не пойму, зачем им понадобился спектакль с похищением Голдовского? Зачем они подбросили его очки? Явно хотели нас уверить, что пострадал именно он. Или Корнуэлл заподозрил его? Неужто он тоже играл, когда уверял нас с Иваном, какая для него огромная потеря — исчезновение мистера Голдовского?

— Ты прав, Алеша, — согласился Константин. — Корнуэллу пришлось врать по той причине, что он застал Голдовского врасплох, когда тот пытался вскрыть замки на сундуке.

В нем наверняка хранились ворованные книги. Естественно, завязалась драка. Голдовский ударил англичанина по голове…

Тот свалился без сознания…

— Нет, я все равно ничего не понимаю. Голдовского похитили по-настоящему. Нам об этом рассказали два оболтуса, которые тогда сидели в засаде недалеко от палатки и видели, как его схватили ратники.

— Вполне возможно, произошла какая-то ошибка. Евпраксии доложили, что в станице появился человек, похожий на Усвятова, секретарь Корнуэлла, вот она и приказала на всякий случай выкрасть его. Это вероятно, если Голдовский не успел вовремя предупредить ратников. Но есть еще вариант, что они, Родион в том числе, действовали самостоятельно. Они еще не знали, что Усвятова уже схватили, вот и напали на Голдовского.

— Что ж, они своего старца не узнали? — поразился Алексей.

— Кто их разберет? Они ж его привыкли в бахотне видеть, а тут европейское платье, очки… Да и бородку он в соответствие с мирской модой привел.

— Выходит, они способны на такие жертвы? Надеть мирскую одежду, жить по нашим законам?

— Как видишь! Евпраксия ведь тоже переоделась в казачку, когда объявилась в станице.

— И про это ты знаешь? — Алексей удивленно покачал головой. — Тебя ж еще в станице не было? Вы же только после джигитовки появились.

Константин рассмеялся.

— Секреты службы, сударь мой! Поживешь с мое, не такому научишься! Ты ведь больше глаза на Евпраксию пялил, чем на все остальное. Не понял разве, почему Корнуэлл свой обоз прямиком к правлению направил? Да все потому, что я заранее в станице появился и все, что надо, разведал. — Он опять засмеялся. — Нет, не сильны вы с Иваном в военных хитростях, не сильны! В следующий раз не в салки с девками играй, а наблюдай, чтобы вовремя правильный маневр произвести. А то и девка сбежала, и лазутчика ты проворонил.

— Ладно тебе зубоскалить, — сконфузился Алексей. — Сбежала и сбежала! Словно в воздухе растаяла!

— Не ты — первый, не ты — последний, — глубокомысленно, но с едва заметной тоской заметил Константин. — Великая она мастерица за нос водить. Голову так заморочит…

Он не успел закончить фразу. Лязгнул затвор, и в проеме дверей возникли фигуры двух дюжих ратников. За их спинами маячили еще двое.

— Эге! — мрачно произнес Алексей. — Почетный караул пожаловал. Серьезные ребята! Ничего не скажешь!..

То, что Голдовский назвал «голгофой», на самом деле оказалось всего лишь невысоким нагромождением камней, на вершине которого возвышался грубый, сколоченный из отесанных топором деревянных плах восьмиконечный крест.

Чтобы пройти до него, пленникам пришлось миновать двор крепости. Конвоировали их все те же ратники, что водили узников на встречу со старцем. Были они широки в плечах и высоки ростом. Такие с медведем в одиночку сразятся и кедр вручную свалят. Поэтому не стоило даже вырываться, все равно далеко не убежишь…

Глаза на этот раз им не стали завязывать. Позволили, милосердные, в последний раз насладиться созерцанием неба, которое казалось сегодня по-особому голубым. Легкие перистые облака в зените подчеркивали немыслимую глубину небосвода. Безмятежно сиявшее солнце зависло над зубчатыми вершинами Шихана, обступившими скит с трех сторон. В такие дни кажется, что жизнь бесконечна. Но на этот раз другие, совсем не веселые мысли бродили в голове Алексея. К тому же мрачные тени от нависших над ущельем отрогов накрыли все вокруг своим покрывалом. Несмотря на самый разгар дня, во дворе было сумрачно и прохладно, пахло сыростью и тленом. «Интересно, разве можно хранить древние книги и образа в подобных условиях?» — подумалось Алексею, хотя вряд ли ратники не знали об этом. Наверняка устроили хранилище вне крепости, в более недоступном и сухом месте…

Он попытался отогнать от себя эти мысли. Совсем не то должно его сейчас занимать. Совсем скоро ему станут совершенно безразличны и древние святыни, и собственная судьба.

Неважно, каким способом добьются этого ратники, но пусть все случится быстрее. Не так страшна сама смерть, как ее ожидание…

Алексей быстро огляделся по сторонам. Вавилова поблизости не наблюдалось. Поляков вздохнул. Хуже всего, что Ивана нет рядом. Не похоже, что ратники решили казнить всех узников одновременно. Или с Иваном все-таки успели расправиться раньше? Алексей попытался узнать о судьбе товарища у своих стражников. Но его конвоир справа, которого он осмелился потревожить вопросом, как и прежде, смолчал, лишь дернул требовательно за веревку, чтобы не докучал разговорами.