Ночь опасна - Малышева Анна

— Это могло случиться когда угодно — в воскресенье или даже вчера, в понедельник, — пробормотал он. — А когда обокрали Валеру?

— Ну, он-то уверен, что в воскресенье, — хладнокровно ответила она. — Там похозяйничали, когда они ушли в театр, то есть вскоре после того, как мы сами оттуда уехали. Кстати, ты не приметил — может, за их подъездом кто-то следил? Ты ведь ждал меня внизу, в машине.

Но Олег никого не заметил. Там могла крутиться целая шайка хоть с фомками, хоть с отбойными молотками — он бы не обратил на них внимания, он только был занят своими мыслями.

— Довольно странное совпадение, — пробормотал Олег. — И это при том, что у него тоже брать нечего — я видел их квартиру.

— Да не скажи. — Тамара наконец расстегнула тубу. До этого ее визит выглядел так, будто она заглянула на минутку. — Просто воры нацелились на конкретную вещь, а ее не было ни у тебя, ни у него. Зато она есть у меня!

Хитро улыбаясь, она извлекла из сумки сверток и отогнула край оберточной бумаги. Олег увидел кусок разрисованного от руки пергамента и поднял на хозяйку изумленный взгляд.

Как раз в это время позвонила секретарша Николая, но ее звонок уже не произвел на него никакого впечатления. Что слишком, то слишком — Олег разучился удивляться, а тем более негодовать. У него на столе лежали карты уже не существующих государств, а Тамара, склонившись над ними, возбужденно рассказывала, как сделала свое открытие.

Бывший муж позвонил ей сегодня ночью, когда она уже ложилась спать.»Звонок был какой-то странный — он намекал, что желает возобновить отношения. Это было тем более удивительно, что в воскресенье женщине показалось, будто Валерий вовсе не хочет ее видеть. Но еще более странным был его рассказ о неудачной попытке ограбления.

— Конечно, попытка была неудачной — у них нечего воровать, — сказала она. — И все бы ничего, но тут он признался, что неделю назад к нему приходила какая-то дама и просила отдать нечто, взятое Машей на хранение. И я вспомнила об этих картах!

Едва подумав о них, Тамара уже не сомневалась, что угадала правильно. Во-первых, у Маши давно вошло в привычку уносить из дома все дорогие ее сердцу вещи и прятать их в стенном шкафу Тамары. Однако этот шкаф Тамара знала наизусть. Она изучила каждую полку со всем ее содержимым и могла рассказать историю каждого предмета. Каждого, кроме этих самых карт, которые бывшей свекрови явно не принадлежали.

— Помнишь, мы говорили о том, что владелец карт обязательно явится и потребует их обратно? Вот он и явился. Вернее, она. Это была женщина лет тридцати. Я попросила ее описать, и вот тут…

В описании внешности той странной визитерши ничего примечательного не было. У тысяч женщин длинные темные волосы и карие глаза, многие из них прилично одеты или ярко накрашены… Эти черточки никак не складывались в единое целое, пока у Тамары не возникло смутное подозрение. Портрет был слегка похож на Нину. Но могла ли это быть Нина? Валерий упоминал о каких-то очках, а та ими не пользовалась.

— И тогда я спросила про то, как она была одета. Ведь когда Нина приходила ко мне — а это было на следующий день после того визита, — на ней было пальто с белым воротником, очень похожее на Машино, только подороже. Валера ответил, что на ней вообще не было пальто, но вспомнил сиреневый свитер.

Сиреневый свитер помнил и Олег. У Нины был такой — совсем новый, она купила его недавно и надевала очень часто.

— Ты думаешь, это была она?!

Я это точно знаю! — твердо сказала Тамара. — Когда он сказал про свитер, я велела ему немедленно приехать. Бедняга… — Она усмехнулась. — Он-то, наверное, думал, что я соблазнилась его предложением. А мне хотелось, чтобы он как можно скорее взглянул на снимок из альбома. Один я отдала следователю, но второй, там где Нина одна, у меня еще остался. И он ее опознал. Конечно, не с первого взгляда — все-таки разница между ярко накрашенной дамой и юной застенчивой девушкой на старом снимке оказалась слишком велика. Но в конце концов Валерий признал, что это именно та женщина, которая к нему приходила.

Олег был слишком потрясен, чтобы делать выводы. Тамара даже обиделась — так вяло он отреагировал на ее рассказ.

— Похоже, ты мне не веришь, — холодно сказала она. — Тебя вообще еще что-нибудь волнует?

Она явно собиралась освежить в памяти вчерашнюю ссору, когда ему пришлось выслушать упреки в бесчувствии и в том, что он слишком быстро забыл свою возлюбленную. Олег очнулся:

— Еще как волнует, однако… Не могло выйти ошибки? Откуда у Нины такие карты?

— Никакой ошибки нет, — отрезала она. — А откуда у нее карты — нужно спрашивать у наследников. Такие имеются?»

— Да, но они не имеют никакого отношения к таким вещам! Муж торгует древесиной, мать работала где-то в Министерстве путей сообщения. При чем тут «Театр земель» пятнадцатого века! Скорее всего, эти карты оказались у Нины случайно. В конце концов, она могла приобрести их по случаю в каком-нибудь антикварном магазине…

Произнося это, Олег сильно кривил душой. Он прекрасно помнил, что Нина, несмотря на свое библиотечное образование, была совершенно равнодушна к редким книгам. Для нее не имело никакого значения, в каком году и каким издательством выпущена книга, которую она читает, и что изображено на обложке — кровавая лужа или золотое тиснение по настоящему сафьяну. Главным для нес всегда оставалось содержание. Предположить, что Нина могла рыться в антикварных залежах и тратить деньги на карты, которые даже читать нельзя, — значило вместе с тем допустить, что он совершенно не знал эту женщину.

— Меня больше интересует, зачем она передала свои карты Маше, — вздохнула Тамара. Она немного успокоилась, но все еще хмурилась. Олег снова почувствовал себя виноватым — она действовала, а он совершенно устранился.

— Ты сказала Валерию, что карты у тебя?

— Что ты, не сошла же я с ума, — усмехнулась Тамара. — Он способен наложить на них лапу и продать. Он их никогда не увидит, не так я глупа.

И неожиданно кокетливо добавила, что самым трудным было выставить бывшего мужа за дверь. Тот нипочем не желал уходить.

Она задумчиво прошлась по комнате, разглядывая книги на стеллаже. Остановилась, вынула одну из них, перевернула и поставила как следует — в спешке Олег перевернул некоторые книги вниз головой. Сделай это любой другой гость — он бы испытал раздражение. А на нее сердиться не мог — Тамара сделала это задумчиво, совершенно машинально, из любви к порядку.

— Я позвонила тебе сразу, как только он опознал Нину. Думала, что мы сумеем увидеться побыстрее, — сказала Тамара. — Но он так умолял его оставить, а уж когда узнал, что я собираюсь куда-то среди ночи… Ставил какие-то условия — или он пойдет со мной, или я никуда не пойду. Не могла же я с ним драться!