Проводник смерти - Воронин Андрей

— Усек, — сказал Муха, с невольным удивлением покосившись на собеседника. Он никак не мог понять, прикидывается тот идиотом или несет этот бред вполне серьезно.

Наконец «нива» остановилась перед подъездом двенадцатиэтажного дома, и смех на заднем сиденье смолк, словно обрезанный ножом. Во дворе было пусто и темно, лишь горели над подъездами накрытые каплевидными жестяными плафонами ртутные лампы, да светились теплым желтоватым светом окна квартир. Слева темной массой громоздились какие-то голые кусты и деревья, почти неразличимые в темноте, вдоль бровки тротуара застыли, влажно поблескивая, безжизненные туши автомобилей, испятнанные островками тающего снега. Мелкие лужи на асфальте блестели, как осколки стекла, отражая зеленоватый свет ртутных фонарей. Мокрые хлопья снега косо летели сверху вниз, на мгновение вспыхивая яркими белыми искрами в двойном конусе света, отбрасываемого фарами «нивы».

Кабан выключил фары и, повернув ключ зажигания, заглушил двигатель. Перегнувшись через Муху, он порылся в бардачке, извлек оттуда похожий на карандаш фонарик и зажег его, повернув рифленое кольцо вокруг рассеивателя. Круглое световое пятно, слегка подрагивая, легло на фотографию, которую Кабан держал в руке. На фотографии был изображен человек лет тридцати, с длинными волосами и мелким подбородком. Муха никогда не считал себя физиономистом, но это лицо было словно специально создано для того, чтобы получать пощечины.

— Вот его рыло, — сказал Кабан. — Запомни хорошенько, а то еще перекрестишь своей железякой кого-нибудь не того. Нет, если будет нужда, можешь повалить хоть весь подъезд, мне это без разницы. Главное, чтобы ты по ошибке мимо этого козла не прошел. Вареный таких проколов не прощает, имей в виду. У нас, чтоб ты знал, не армия и не ментовка. Никакой губы и никаких дисциплинарных комиссий. Хочешь жить, как белый человек, работай, как негр. Не хочешь работать — заказывай светлую обувь. Я ясно излагаю?

— Кончай гнилой базар, — процедил Муха. — Устроил тут комсомольское собрание… Работать надо.

— Ну, пошли, раз ты так торопишься, — пожав плечами, сказал Кабан и выключил фонарик.

— А ты куда собрался? — удивленно спросил Муха.

На этот раз удивился Кабан.

— Как это — куда? Проводить, на стреме постоять… ну, и вообще…

Муха немного помолчал, борясь с раздражением. Собственно, этого и следовало ожидать, но присутствие наблюдателя не входило в его планы.

— Слушай… — сказал он, лихорадочно роясь в памяти в поисках имени Кабана. — Слушай, Миша. Я привык работать один. Один, понимаешь? Если бы я хотел свалить, я бы сделал это раньше, не дожидаясь, когда вы за мной приедете. Мне не надо, чтобы ты или кто-то другой столбом стоял у клиента под окошком и смотрел на меня, задрав башку. Так меня непременно кто-нибудь увидит.

И потом, я не могу работать, когда кто-то пялится. Еще сорвусь, чего доброго. Сидите тут и ждите. Сваливать придется по-быстрому, так что нечего тебе бродить вокруг дома. Договорились?

— Н-ну, не знаю, — протянул Кабан, явно не настроенный менять свои планы. — Вообще-то, мне ведено глаз с тебя не спускать…

— Ты не спускаешь, — сказал Муха. — Вот ты, вот я, вот дом, где живет клиент. Ребята подтвердят, что ты пас меня от начала и до конца. Ну, чего ты? Куда я денусь?

— А ты чего? — недоверчиво спросил Кабан. — Что-то мне не нравится, как ты суетишься.

— А если я с восьмого этажа башкой вниз навернусь, это тебе понравится? Ну, будь ты человеком!

Примета у меня такая… ну, суеверие, что ли. Никто не должен видеть, как я работаю, иначе черт знает что может выйти.

Кабан недовольно пожевал губами, шибко почесал затылок, открыл рот и снова его закрыл, очевидно не в силах принять решение.

— Пусть работает, как знает, — сказали сзади. — Чего ты кривляешься, как целка?

— Не лезь, Кабан, — поддержал другой голос. — Специалисту виднее.

— Добренькие, да? — вызверился Кабан, резко оборачиваясь назад. Умные, в натуре? А кто, бля, перед Вареным ответ держать будет? Ты? Или ты? Я! Если что, Вареный меня, а не вас, по самые помидоры натянет!

— Да ладно, — уже без прежней уверенности проворчали сзади. — Тоже мне, ответчик за всех выискался. Куда он денется с подводной лодки? Он же не баран, должен понимать…

— Хорош, — сказал Муха. — Кончай базар, Кабан.

Не даешь работать — поступай как знаешь. Вези меня к Вареному или прямо тут кончай, мне побоку. Или я буду работать, как привык, или пальцем не пошевельну.