Ромео с большой дороги - Донцова Дарья

Умер Петр Михайлович. Несмотря на хромую ногу, он никогда не жаловался на здоровье, не болел, не ходил по врачам, а тут пришел с работы, побледнел, лег на диван и сказал Рите:

– Что-то мне нехорошо… Доченька, дай воды, меня на улице то ли оса, то ли пчела укусила, вот плохо и стало.

Девушка сбегала на кухню, притащила стакан с минералкой, подошла к папе и закричала:

– Помогите!

Петр Михайлович, весь синий, силился что-то сказать. Испуганная Рита попыталась напоить отца, потерпела неудачу, пролила воду на диван и бросилась вызывать «Скорую». Врачи прикатили неожиданно быстро, и четверти часа не прошло, как двое мужчин в синих куртках вошли в квартиру, только ничем помочь Волкову они не сумели. Петр Михайлович скончался, несмотря на усилия докторов.

В разгар реанимационных мероприятий вернулась Анна, но ее впустили в комнату лишь после того, как сердце мужа перестало биться.

– Как же так! – бросилась женщина к врачам. – Почему он умер?

– Мы не боги, – хмуро ответил один.

– Справку выпишем, – опустив глаза в пол, добавил второй. – Где у вас сесть можно?

– На кухне, – прошептала пока не успевшая осознать степень несчастья Рита, – там стол есть.

Мужчины прошли в указанном направлении и начали оформлять документы.

– Дата смерти пятнадцатое мая, – сказал тот, кто заполнял бумагу.

Рита вздрогнула.

– Пятнадцатое!

– Ну да, – поднял глаза доктор. – Что-то не так? Я ошибся в числе?

– Нет, – заверил коллега, – все точно. Вчера день рождения сына отмечали, он четырнадцатого родился.

– Вы не пустили меня проститься с мужем! – зарыдала Анна. – Не дали выслушать его последние слова!

– Это только в кино умирающий долго излагает свою волю, – тихо сказал один из докторов, – на самом деле по-иному выходит: в агонии молчат или что-то нечленораздельное бормочут.

Через день патологоанатом дал заключение: Петр Волков скончался от обширного инфаркта.

Спустя год пятнадцатого мая погибла сестра Риты Ксюша. Молодая, полная сил девушка утонула в Москве-реке. Ксения отправилась после работы с подругами на пляж недалеко от города, они сидели на траве и мирно беседовали, народу вокруг было много, просто яблоку упасть негде. Несмотря на середину мая, в столице стояла удушающая жара, и москвичи использовали любой удобный момент, чтобы подышать свежим воздухом.

Но Ксюше показалось мало смотреть на реку.

– Пойду искупаюсь! – воскликнула вдруг она.

– Вода ледяная, – попыталась ее отговорить подруга, – простудишься.

– Ерунда, – отмахнулась Ксения, – мне жарко. Да и, похоже, комар меня укусил, теперь шея зудит и чешется, в воде должно пройти.

– Неспроста народ на берегу сидит, – воззвала к благоразумию другая подружка, – рано еще открывать купальный сезон.

– Фу, какие вы зануды! – улыбнулась Ксюша. Потом она осмотрелась и ткнула пальцем в большое дерево, нависшее над речной гладью: – Если забраться на него, то можно спрыгнуть.

– Не надо! – в один голос закричали спутницы.

Но в Ксюшу словно бес вселился. Не обращая внимания на предостережения, девушка ловко вскарабкалась по стволу и с радостным визгом шлепнулась в воду. Поднялся фонтан брызг.

– Вот сумасшедшая! – завозмущались отдыхавшие у дуба люди. – Нас намочила.

– Ну, сейчас девчонка вылезет, я ей все скажу! – пообещала полная тетка, стряхивая с блузки капли. – Хочешь идиотничать – отойди в сторонку, где никого нет.

– Тогда до Москвы бежать придется, – засмеялся накачанный парень в черных плавках, – весь берег народом забит. Не злитесь, ведь на пляж пришли. Если воды боитесь, сидели бы дома.

– Ваша девушка нахалка! – окрысилась толстуха.

– Я с ней даже не знаком, – пояснил парень.

– Чего тогда защищаешь?

– Неохота твой лай слушать.

– Хам!

– Дура!

– Милицию позову, – пригрозила баба, – тебя в обезьянник посадят.

– За что? – возмутился качок.

– Нельзя людям грубить.

– Она первая начала.

– Перестаньте, – примирительно вмешался в «беседу» муж толстухи. – Кстати, а чего это девчонка не выныривает? Уж минуты три прошло!

Полная тетка на секунду замолчала, потом взвыла:

– Утопла! Ой! Захлебнулась!

Поднялась суматоха. Тело Ксюши подняли через два часа и сразу отправили в морг. Врач, делавший вскрытие, сказал:

– К сожалению, обычное дело. День жаркий, вода ледяная, Волкова не вошла в реку постепенно, а рухнула сразу, от резкого перепада температур сосуды не выдержали, упало давление, бедняжка потеряла сознание, нахлебалась воды и пошла ко дну. Не зря мы предупреждаем: соблюдайте осторожность, не кидайтесь с разбега в водоем, не прыгайте в незнакомых местах с высокого берега, можно не только шею о камни сломать, но и вот так нелепо жизни лишиться.

Через год после кончины старшей дочери умерла Анна.

– Она так переживала из-за Ксюши, – грустно говорила Рита. – Не ела, не пила, только плакала! Алешка даже хотел ее к психиатру отвести, да не успел – пятнадцатого мая мамулечки не стало. Знаешь, мне вообще-то показалось, что ей вроде стало лучше. Мы в тот день на кладбище съездили, цветы положили папе и Ксюхе. Солнышко светило, вот только комары мешали…

Анну один довольно сильно укусил, прямо в шею. Она даже вскрикнула, потом попросила дочку: «Глянь, что там у меня сбоку, под правым ухом».

Рита поднялась на цыпочки и успокоила маму:

– Ерунда, комар тяпнул, след от укуса остался.

– Больно очень, – поморщилась Анна.

Дочь сорвала листок подорожника и предложила:

– Приложи к ранке, живо пройдет.

– Не надо, – отчего-то испугалась Анна, но Рита, преодолев сопротивление мамы, поплевала на растение и наклеила его на укус.

Дома Анна выбросила подорожник в мусорное ведро и пошла в ванную. И там ей стало плохо, женщина еле-еле сумела кликнуть дочь. Рита вызвала «Скорую», но на сей раз врачи приехали поздно – Волкова успела скончаться. Последние ее слова, обращенные к дочери, прозвучали укором:

– Никогда ничего не приноси с погоста домой, даже травинку, – прошептала мама. – Плохая примета, к смерти!

От всех переживаний Рита угодила в больницу. Врачи так и не сумели установить правильный диагноз. Девушка потеряла аппетит, вид любой еды вызывал тошноту и жар.

– Шок, – говорили одни специалисты.

– Депрессия, – спорили с ними другие.

– Вяло текущая шизофрения, – настаивали третьи.

– Онкология, – безапелляционно заявляли четвертые.

К единому мнению так и не пришли, чем и от чего лечить Риту, было непонятно. Ей просто ставили капельницы, поддерживали силы вливаниями.

Вот в отношении причины смерти Анны никакой двойственности не имелось, патологоанатом редко ошибается. Волкова покинула сей мир вследствие сердечного приступа.

– Ваша мама нервничала в последнее время? – поинтересовался медик у Алексея.

– Да, – хмуро ответил юноша, – у нас в семье череда смертей. Сначала папа умер, а год тому назад утонула моя старшая сестра. Маме стало плохо на ее могиле.

– Тогда понятно, – кивнул врач.

– И Ритка заболела, – испуганно добавил Алексей. – Вообще чума! Может, нас сглазили?

– Не верьте в чепуху, – резко ответил эскулап, – и всегда надейтесь на лучшее. Сестра должна поправиться.

Рита и в самом деле начала выкарабкиваться. Она перестала плакать и снова начала есть, но к несчастной девушке буквально прилипала всякая зараза. За последующий после смерти мамы год бедняжка четыре раза оказывалась в клинике: сначала с язвой желудка, затем с приступом холецистита, потом с обострением колита, а в конце апреля Рита получила воспаление легких и вновь загремела в больницу. Алеша пришел навещать сестру и вдруг предложил:

– Давай ремонт сделаем, а? Говорят, если квартиру обновить, из нее чернота уходит.

– Подумаем, – нехотя поддержала разговор Рита. Ей совершенно не хотелось разводить в доме грязь, да и лишних денег не имелось.

Леша начал с жаром уговаривать сестру. Рита поняла, что брат от нее не отвяжется, и согласилась.

– Хорошо, вот выйду отсюда, и займемся.

– Тогда я завтра же на рынок поеду, за обоями, – обрадовался Алексей.

– Стой! – попыталась она охладить энтузиазм брата.

Но парень уже выскочил в коридор, чуть не сбив с ног няньку Феню, которая как раз входила в палату.

– Тише, оглашенный! – завозмущалась старуха. – Куда он полетел?

– На рынок, наверное, – улыбнулась Рита, – хочет ремонт сделать.

– Зачем? – насторожилась Феня.

– Надеется сглаз прогнать, – ответила девушка, – никаких уговоров не слушает.

Феня опустилась на кровать.

– Не поможет, – выдохнула нянька. – Проклятие работает!

– Немедленно прекрати, – вздрогнула Рита, – сейчас врача позову, пожалуюсь, тебя выгонят. Мне и так плохо, нечего масла в огонь подливать.

– Лучше совсем жилье сменить, – ляпнула нянька, – на этой квартире порча.