Ромео с большой дороги - Донцова Дарья

– Сто тысяч, – весело сообщила Анна.

– Баксов? – бледнея, уточнила Нина Ивановна.

– А то не видишь! – еще больше развеселилась Волкова. – Именно их, зеленых рубликов.

– Не может быть, – плачущим голоском протянула Нина Ивановна. – Откуда столько? Неужели сто тысяч?

– А ты пересчитай, – залихватски предложила Анна.

Видно, изумление Нины Ивановны было слишком велико. Забыв об элементарных приличиях, она сорвала резинку и зашуршала ассигнациями, слюнявя пальцы.

– Раз, два, три… восемь… двенадцать… Погодите!

– Что-то не так? – откровенно засмеялась Анна.

– Но…

– Что?

– Это не деньги.

– Да ну?

– Просто бумажки, – растерянно подтвердила соседка. Потом взяла одну купюру и изучила ее на просвет. – Нет, правда, они фальшивые.

– На ксероксе отпечатаны, – охотно пояснила Анна.

– Зачем вам эта ерунда? – растерялась соседка.

Волкова ухмыльнулась:

– У детей игра настольная есть, «Монополия», там на деньги сражаются. Леше захотелось «настоящие» доллары, вот мы их ему и сделали.

– А я уж подумала… – протянула Нина Ивановна и осеклась.

– Что? – издала смешок Анна. – Что мы банк ограбили? Ха-ха-ха! Сегодня такое предположение звучит как нельзя кстати.

Смех Волковой перешел в плач, затем в крик, опять в хохот и в вой.

Тут Феня очнулась и выпихнула соседку на лестницу.

– Ну ты, Нина, даешь! – забыв о вежливом «вы» и об отчестве, воскликнула нянька. – Совсем Анну Сергеевну доконала. Нашла, когда дурацкие беседы вести, Петр-то Михайлович при смерти. Довела мне хозяйку до истерики!

– Глупо вышло, – растерянно ответила Нина Ивановна. – Пачка так натурально смотрелась!

– У Леши еще парочка пистолетов имеется, – гаркнула Феня, – вылитые «наган» с «маузером»! Ты сходи в милицию, заяви на парня!

– Уж прости меня, Феня, – занервничала Нина Ивановна, – я ведь не со зла.

– И ты извини, – спохватилась нянька. – Ну и денек выдался! Нервы сплошные.

– Пусть Ксюша с Алешей у меня лягут, – засуетилась желавшая искупить свою вину соседка. – В комнате Миши устрою, там как раз кровать с диваном стоят. И Риту приводи.

– Спасибо, – кивнула Феня, – младшая уже дома спит, а старших и правда приюти, не до детей Анне Сергеевне сейчас.

Договорившись с Ниной Ивановной, Феня ринулась домой и нашла хозяйку в коридоре. Анна тупо перебирала разбросанные зеленые бумажки.

– Пойдемте в спальню, – велела Феня.

– Ты откуда знаешь? – вскинула голову хозяйка.

– О чем? – прикинулась дурой нянька.

Анна сгорбилась:

– Не идиотничай.

– Разговор ваш с Федором слышала, – призналась Феня. – После Нового года вы ночью секретничали.

– Понятненько. И никому не разболтала?

Нянька пожала плечами:

– Нет.

– Почему?

– Не мое дело, – спокойно ответила Феня. – Я к детям приставлена, об них и думать должна.

Анна схватила няньку за руку.

– Я не виновата.

– Угу, – кивнула Феня.

– Никогда не изменяла мужу.

– Кхм, – только и выдавила из себя нянька.

– Нечего тут кашлять! – рявкнула Анна. – Мы теперь в одной упряжке, пошли в спальню, объясню все как есть.

Пришлось Фене отправляться вместе с хозяйкой и узнавать новые, совершенно шокирующие сведения.

По словам Анны, сымитировать налет на машину инкассаторов решил Петр. Муж давно мечтал о даче, рыбалке, походах в лес и зелени со своего огорода. Семья Волковых жила экономно – имея троих детей, не пожируешь, но все равно кубышка, куда складывали рубли на дачу, постепенно пополнялась. Но потом страну затрясло в лихорадке экономических перемен, и сделанные с огромным трудом накопления превратились в пыль.

Вот тогда Петр впервые подумал об ограблении. Честного инкассатора просто сломало, когда он понял, что теперь перевозит бабки братков, нечестных коммерсантов, спекулянтов, фарцовщиков.

– Вот кто нынче хозяева жизни, – горько говорил Волков жене, – а мы, честные трудящиеся, идиоты, нам в нищете помирать.

Анна поддакивала мужу. Но план захвата денег родился у пары не сразу. Сначала супруги просто злились на окружающую действительность, затем жаловались друг другу на нищету, и лишь потом кто-то из них произнес фразу:

– Надо действовать.

Обстоятельства складывались в пользу грабителей. В бригаде инкассаторов не хватало сотрудников, опытные специалисты начали увольняться, никому не хотелось улечься в пластиковый мешок, а разбойные нападения теперь участились. Раньше машину с деньгами сопровождало несколько человек, включая водителя, которому запрещалось вылезать из-за руля даже во время стоянки с пустым сейфом, но после массового увольнения работников часто баранку крутил сам инкассатор, и имел он лишь одного напарника. Поломав голову, Петр решил привлечь к делу Федора.

– Ты прикинься, что мечтаешь уйти от меня к нему, – велел Волков жене.

– Не хочу, – испугалась она.

– Спать с Федькой не придется, – заверил супруг. – Кулькин разочаровался в Алевтине – она тухлая селедка, огня в ней нет. К ребенку у Федьки тоже особой любви не загорелось, ради семьи мужик рисковать не захочет. Так что деньги ему сейчас вроде как и не нужны. А вот если любовь появится… Сообразила?

– Да, – кивнула Анна, – чего ж тут непонятного.

– Федор нам поможет, – потер руки Волков, – мы с ним по-честному поделимся, капитал спрячем на некоторое время, потом я уволюсь, и заживем счастливо.

Петр Михайлович был так убедителен, что Анна согласилась и стала строить глазки Федору. К Новому году дело встало на хорошо смазанные рельсы. План был таков. Инкассаторам сообщат о большой сумме, а они дадут отмашку Анне. Та, переодетая старушкой, будет гулять вблизи от того места, куда понесут мешки с баксами. Для пущей убедительности в детской коляске, которую повезет «старушка», будет лежать магнитофон с записью крика младенца.

Когда инкассаторы поравняются с коляской, Анна выхватит из одеяла оружие и ранит Кулькина и мужа, мешки впихнет в коляску, быстро укатит ее в один из дворов и там переложит деньги в неприметную машину, плохонькие «Жигули», обвешанные внутри игрушками и украшенные наклейками с изображением туфельки, восклицательного знака и буквы У. Милиция объявит план «Перехват», начнут останавливать автомобили на трассах, но ничего не найдут. Мысль о том, что доллары находятся в паре метров от точки совершения налета, не придет в головы оперативников, ведь преступники всегда торопятся поскорей спрятать награбленное и часто попадаются именно в момент перевозки.

Феня замолчала и, не снимая перчаток, стала вертеть пустую кофейную чашку.

– Опасная затея, – вступила я в разговор. – Значит, Анна хорошо стреляла?

Пожилая дама кивнула:

– Да. Ее отец был полковником, имел дома оружие. Анна до семнадцати лет занималась стрельбой, имела даже разряд.

– Очень кстати пришлись ее таланты, – язвительно отметила я.

Феня усмехнулась и продолжила рассказывать:

– Только господь предупреждал ее, давал понять: не следует начинать дело, плохо закончится. А было так…

За неделю до налета к Петру Михайловичу прибежала Алевтина и заявила:

– Петруша, беда.

– Какая? – вздрогнул Волков. – Федя заболел?

– Хуже, – зарыдала Кулькина, – он с Анной спутался.

– Тебе показалось, – попытался успокоить Алю Волков, но та уперлась.

– Нет, – уверенно заявила женщина, – они задумали сбежать, только перед этим хотят деньги спереть. Я подслушала их разговор.

Петр, растерявшись, слушал обозленную Алю, а та с жаром потребовала:

– Их надо ограбить.

– Ты о чем? – поразился Волков.

– Возьмет Анна мешки, а я выскочу и потребую свою долю, – азартно заявила Алевтина.

– Погоди, – только и сумел выдохнуть Петр, – я разберусь, главное, не гони волну.

Вечером, обсудив ситуацию, Волковы приняли решение и вдвоем отправились к Кулькиным. У четверки состоялся крайне неприятный разговор, но подельники сумели договориться. Петр остается с Анной, Федор по-прежнему живет с Алей, и навряд ли семейные пары сохранят нежную дружбу, но им очень, просто очень, ну очень-очень-очень нужны деньги. Ради получения заветных купюр следует сбиться в сплоченный коллектив, где у каждого будет своя, четко расписанная, роль, а потом, обретя богатство, прежние друзья разбегутся. Еще было решено, что они не станут пару лет тратить доллары.

Наконец настал день Х. Няня Феня под благовидным предлогом была отправлена из дома, детей отвели в школу. Около полудня Петр и Федор, вдвоем сопровождавшие мешки с миллионами, вышли из бронированного автомобиля. Неподалеку бабка качала орущего младенца.

Зная, что они находятся в зоне видимости камеры слежения банка, инкассаторы начали разыгрывать спектакль.

– Вот раскричался, – поморщился Петр.

– Оставят детей со старухами… – подхватил Кулькин, – и хвостом вертеть.