Ромео с большой дороги - Донцова Дарья

Из груди Танюшки начали вырываться взрывы хохота вперемешку с рыданиями, Борейко села на пол и принялась колотить кулаками мой любимый паркет из розовой акации. Все снова кинулись к истеричке и попытались напоить ее коньяком, кофе и валокордином одновременно. Один Тёма понуро стоял у входа в спальню. Внезапно мне стало жаль глупца. Ну что он видел в жизни? Детдом, а потом завод, цех, где разливают металл или прокатывают трубы. Кстати, Тёма так и не назвал свою должность, сообщил обтекаемо: «Мне производство надоело, теперь занимаюсь торговлей».

Вот бедняга! В понимании Тёмы лоток на местном рынке – это крутой бизнес. Думаю, много дохода он своему владельцу не приносит – одежда на «сыночке» более чем скромная, да и питается парень, похоже, одной овсянкой. Во всяком случае, известие о том, что сыр может быть из козьего молока, поразило Тёму до остолбенения. Неудивительно, что наша «райская птичка» понравилась гражданину с милой фамилией Ведро. Борейко симпатичная внешне, шикарно одетая, светски улыбчивая… Но на что рассчитывал Тёма? Право, мужчинам свойственна завышенная самооценка. Ладно бы пустой кошелек Тёмы компенсировался умом, талантом или порядочностью, но у него везде минус. Денег нет, с мыслительной деятельностью беда, петь, плясать, играть на музыкальных инструментах, рисовать картины или писать книги он не в состоянии, да и в его порядочности я сильно сомневаюсь. Человек, надумавший обмануть наивного полковника, заслуживает прилюдной порки. Но почему мне сейчас хочется утешить Тёму?

Поражаясь собственным чувствам, я дернула «сыночка» за рукав:

– Пошли.

– Куда? – грустно осведомился Тёма.

– В столовую. Съедим по булочке с маком.

– Что-то мне на душе тяжело, – неожиданно признался гость.

– Вкусная выпечка – лучшее средство от печали, – улыбнулась я.

– Танечка не передумает? – с надеждой спросил Тёма.

– Зачем тебе Борейко? – возмутилась я. – Фальшивая блондинка с искусственным бюстом! Таню интересуют лишь богатые женихи.

– Я не беден, – гордо выпрямился дурачок, – у меня торговля.

– Никто не называет тебя нищим, – устало парировала я, – не о том речь. Но Таня обратит внимание лишь на человека с очень большим состоянием. Не обижайся, Тёма, этот мир держится не на олигархах, а на простых людях. Богатство еще не означает, что его владелец – человек, с которым можно пойти в разведку. Не в деньгах счастье. Банальная фраза, но она не потеряла своей актуальности. Помнишь фильм «Золушка»? Там один из героев говорит: «Никакие сокровища мира не способны сделать ножку маленькой, а душу большой». Может, процитировала не совсем точно, но смысл высказывания передала верно.

– Я только боевики люблю, – вздохнул Тема, – и еще комедии, с этим… который рожи корчит. А насчет денег ты не права, капитал – это свобода. Ладно, где булочки с маком? Подумал о них, и вроде как есть захотелось.

На следующий день около одиннадцати утра я, оставив машину на Волгоградском проспекте, бодро пошагала к двенадцатиэтажной башне из серых блоков. Время для визита к Алевтине Кулькиной было выбрано отнюдь не случайно. Если приехать раньше, то рискуешь нарваться на детей и внуков дамы, собирающихся кто на работу, а кто на учебу. Прикатить после полудня тоже рискованно, Алевтина может отправиться по магазинам.

Стараясь не дышать, я поехала в лифте на десятый этаж. Ну почему некоторые люди используют подъемник в качестве бесплатного сортира? Неужели им самим приятно потом пользоваться изгаженной кабиной? И отчего российские ученые до сих пор не придумали антивандальных лифтов? Могу подарить идею: начал кто-то в таком писать, а его в ответ бьет током. Думаю, живо бы отпала у подобных «людей» охота безобразничать.

Судорожно вздрогнув, подъемник остановился и со скрипом раздвинул двери, я, искренно изумленная собственной кровожадностью, выпала на лестничную площадку, сделала два судорожных вздоха и увидела дверь, самую простую, не железную, с номером 120 на потертом дерматине. Повесив на лицо улыбку, нажала на звонок, и в ту же секунду загремел замок, створка распахнулась.

– Левушка! – возвестила появившаяся в поле моего зрения старуха. – Вернулся, милый, дождалась тебя! А где скрипочка? Ты забыл ее в аэропорту? Ай-яй, нехорошо, сейчас папе пожалуюсь. Гриша, Гриша! Левушка приехал! Вот безобразник, инструмент потерял. И что теперь делать с мальчиком? Наказать? Гриша, выйди! Ну беда! Чуть что случается, Гриша в кусты!

На всякий случай я обернулась – вдруг за спиной стоит неведомый Левушка? Но на лестничной клетке перед квартирой находилась лишь я.

– Гриша, Гриша! – продолжала надрываться бабуся.

В коридоре показалась тоненькая девичья фигурка, затянутая в джинсы.

– Бабушка, успокойся! – закричала девушка.

– Левушка приехал!

– Вот и хорошо, – кивнула девушка, приближаясь ко мне. – Привет, Лева!

– Здорово, – ответила я, ощущая себя любимой клиенткой психиатрической клиники.

– Но он скрипочку потерял, – настаивала бабушка, – плохой мальчик!

– Отвратительный, – согласилась девушка и, подмигнув мне, громко спросила: – Где Страдивари?

– В машине лежит, – поддержала я более чем странную беседу, – под охраной сотрудников страховой компании, где скрипочка на учете.

– Вот видишь, бабушка! – воскликнула собеседница. – Полный порядок. Лева тут, пиликалка с ним, можешь пойти послушать телик.

Бабуся развернулась и посеменила в глубь квартиры.

– Меня Инной зовут, – представилась девушка.

– Даша, – старательно улыбнулась я.

– Спасибо, что подыграли, – поблагодарила Инна. – А то некоторые не понимают и начинают спорить: «Я не Лева! Что за скрипка?» Бабуся тут же принимается рыдать, в общем, беда.

– Похоже, у старушки склероз, – вежливо заметила я.

Инна безнадежно махнула рукой.

– Маразм. Глубокий. Вылечить ее нельзя, оставить одну дома невозможно, пришлось установить дежурство. Бабуля не агрессивная, она милая, просто с фикс-идеей. Мой дядя очень давно эмигрировал в Америку, связь с ним потеряна, мама не знает, жив ее брат или нет, а бабушка ждет Леву.

– Понятно, – кивнула я.

– Ой, а вы кто? – опомнилась Инна.

– Хотела поговорить с вашей бабушкой, она у нас на учете как одинокая состоит.

– Где? – изумилась Инна.

– В Обществе Красного Креста, – соврала я. – Наверное, ошибка. Вижу, что у Алевтины Кулькиной полный порядок, за ней приглядывают.

– За кем? – еще больше поразилась Инна.

– За бабушкой, – терпеливо растолковала я. – Мы патронируем только одиноких стариков.

– Но бабулю зовут Эсфирь Моисеевна Рихтер, – сообщила Инна.

Я безмерно обрадовалась. Значит, есть крохотная надежда на встречу с Алевтиной. Может, она в здравом уме?

– Позовите Кулькину, – попросила я.

– Тут такой нет, – пожала плечами Инна. – Я, правда, здесь не так уж и давно живу, мне купили квартирку родители, чтобы…

– У кого купили? – перебила я девушку. – Имя продавца назовите.

– Понятия не имею, – растерялась Инна, – сделкой занималась риелторская контора. Когда меня привезли на квартиру посмотреть, отсюда уже даже мебель вывезли. Знаете, сейчас агентства сами выкупают жилье, потом делают ремонт и продают, бизнес такой.

– Подскажите название конторы, мне необходимо отыскать Кулькину! – взмолилась я.

Выпалив последнюю фразу, я прикусила язык. Сейчас Инна изумленно вскинет брови и задаст абсолютно справедливый вопрос: «Что за странная настойчивость у представительницы Красного Креста? Возвращайтесь в контору, сообщите, что по указанному адресу никакой одинокой бабки нет, и забудьте о старухе».

Но Инна поступила иначе.

– Идите сюда, в комнату, – поманила она меня. – Туфли не снимайте, на улице сухо. Сейчас я попробую найти их визитку. Как зовут ту, которую вы ищете?

– Алевтина Кулькина.

– Кулькина, Кулькина… – забубнила Инна и начала копаться в колоде. – Знаете, я от кого-то слышала это имя, знакомым кажется. Кулькина, Кулькина… О, точно! Вот!

– Нашли название агентства? – обрадовалась я.

– Нет, лучше, – потрясла какой-то бумажонкой хозяйка. – Лариска, подруга моя, вечно надо мной издевается: «Ты настоящий Плюшкин, ничего не выбрасываешь». Но ведь любой клочок пригодиться может. Нашлась ваша Алевтина Кулькина!

– Да ну! – ахнула я.

– Точно, – радостно закивала Инна. – Только я в квартиру въехала, сюда позвонили. Вот, я тогда записала: из интерната имени Ивана Рябкова. Такая злобная баба со мной разговаривала!

Я превратилась в слух, стараясь не упустить ни одного слова…

Не успела Инна взять трубку, как из телефона залаяло:

– Совесть имеете или как?

– А в чем дело? – слегка испугалась Инна.

– За бабку когда заплатите?

– Простите, не понимаю, – удивилась Инна.

– Ну, народ! Как о деньгах речь заходит, у всех ум отшибает, – ругалась невидимая собеседница. – Долг повис! Сколько можно тянуть?