Полет над гнездом индюшки - Донцова Дарья

– Извините, – улыбнулась я, – очевидно, вышла накладка. Можно увидеть Юлию Львовну?

– Слушаю вас.

– Вы сдаете комнату?

– Ну да, я только что вам объяснила условия проживания.

– Мне жилплощадь не нужна!

Юлия Львовна насторожилась:

– Зачем тогда вы пришли?

– Скажите, Иван дома?

– Кто? – отступила в глубь коридора Юлия Львовна.

– Иван.

– Здесь нет человека с таким именем.

– Ну как же, совсем недавно я с ним болтала по телефону. Ваня, такой приятный молодой мужчина. У него еще вот тут татуировка яркая – пума с цветком.

– Был такой, – спокойно кивнула Юлия Львовна, – но его зовут не Иван, а Михаил.

– Ну да, – я стала выкручиваться, – правильно, никто и не говорил про Ивана. Михаил Иванов. Он дома?

– Уехал.

– Куда?

– К себе, наверное, командировка закончилась, вот и убыл.

– Где он живет?

– Понятия не имею, – по-прежнему апатично заявила Юлия Львовна.

– Вы его паспорт видели?

– Нет.

– Пускаете к себе постороннего человека и не интересуетесь удостоверением личности?

– К чему оно мне?

Я возмутилась:

– Потрясающая беспечность! А вдруг вор явится или насильник?

На лице Юлии Львовны промелькнуло нечто отдаленно напоминающее улыбку.

– Красть у меня нечего, и потом, Михаила прислала Полина, она великолепно разбирается в людях, только посмотрит на человека – и сразу понимает, порядочный он или нет. Кстати, от нее ко мне почти все клиенты приходят, ни разу ничего плохого не случилось. Михаил тоже положительный, не пил, не курил, женщин не водил…

Ага, у парня другое хобби. Скупает по магазинам кукол и пугает ими людей, доводит их до того, что они выпадают из окон.

– Очень аккуратный, – как ни в чем не бывало бубнила Юлия Львовна, – перед отъездом комнату тщательно вымыл, не оставил ни клочка бумажки, так редко кто делает.

– Кто такая Полина?

– Моя подруга и бывшая коллега, – пояснила Юлия Львовна, – мы раньше в одном НИИ бок о бок сидели, хорошие деньги получали, жили себе не тужили, а потом бац! Институт развалился, пенсия – копейки. Вот теперь я комнаты сдаю, а Поля в ларьке сидит, мороженым торгует.

– И где этот ларек стоит?

– А на Комсомольской площади, – вяло ответила хозяйка, – прямо у Ленинградского вокзала.

Дивясь на беспечность Юлии Львовны, я села в машину. Неужели Рахлина настолько уверена в своей неуязвимости? Распахнула двери квартиры перед незнакомцем! Пустила на ночь человека, о котором знает лишь только то, что его зовут Миша!

Киоск с надписью «Нестле» стоял вплотную к зданию метро. Я подошла к торговой точке и уставилась на ценники: «Розочка», «Эскимо»… Может, съесть стаканчик? Нет, в такую жару лучше не пробовать ничего сладкого и липкого.

Возле пластмассовой тарелочки, на которую следовало класть деньги, виднелась картонка: «Сдаются комнаты, чистота и тишина гарантируются». Я наклонилась к окошку. Излишне полная женщина в ситцевом, туго обтягивающем крупное тело платье возилась у холодильника. Не успела я раскрыть рот, как мороженщица повернулась и устало спросила:

– Какое хотите? Стаканчики мягкие.

– Я насчет комнаты.

– Останетесь довольны, – оживилась Полина, – дом в центре, недалеко от станции метро, хозяйка милейшая женщина, которая никогда не сует нос в чужие дела. Если не хотите регистрироваться, то и не надо. Хотя вы, похоже, москвичка?

Я чуть было не заорала от возмущения. Каждый день людям рассказывают об угрозе терроризма, велят проявлять бдительность, а Полина совершенно спокойно предлагает такое место, где никто не потребует паспорт.

– И цена подъемная, – суетилась мороженщица, – давайте пятьдесят рублей.

– За что? – Я решила продолжить диалог.

– Так за адрес, – улыбнулась Полина, – мне с каждого клиента по полтиннику причитается. Да вы не сомневайтесь, обмана никакого нет. Сами посудите, какой мне смысл вас «кидать»? Съездите ведь и вернетесь меня заложить, коли чего не так. Я тут, на площади, пятый год сижу, меня здесь каждая собака знает. Ну, пойдет? Решайте скорей, у Юлии Львовны сейчас только одна комната свободна. Если не хотите, то и не надо, другой клиент мигом найдется.

– А сколько же там комнат? – поинтересовалась я.

– Три сдаются, в четвертой хозяйка.

– Много народу!

– Ты найди за такие деньги в центре жилплощадь, – рассердилась Полина, – сто рублей в день! Смех, а не цена. Давно уж пора повысить, только Юлия Львовна чересчур интеллигентная. Да не бойся, у нее сейчас две девушки живут, молоденькие, приехали в институт поступать, на актрис выучиться хотят, мужиков нет!

– Я не боюсь, мне Миша сказал: «Хозяйка классная тетка».

– Какой Миша? – удивилась Полина.

– Неужели не помните? Вы его к Юлии Львовне отправили? Такой симпатичный, вот тут татуировка…

Полина прищурилась:

– Да? Может быть! И что из того?

Я положила на пластмассовое блюдечко пятьдесят рублей.

– Дайте адрес.

Мороженщица оторвала листок от лежащего перед ней блокнота и протянула его мне. Улица Костолевского!

– Мне не нужны координаты Юлии Львовны, я сама живу в Москве.

Полина облокотилась на холодильник.

– Чего тогда голову морочишь, сразу же сказала, что ты москвичка!

– Понимаете, Миша мой приятель. Познакомились с ним, ну, в общем… А теперь парень пропал, от Рахлиной съехал. Мог бы и денег на врача дать!

– Ну и при чем тут я?

– Юлия Львовна сказала, что Мишу вы прислали.

– Было дело.

– Дайте мне его адрес, – заканючила я, – у нас такая любовь была! Миша хотел на мне жениться, а потом пропал неведомо куда.

Лицо Полины разгладилось.

– Вы уже не девочка, чтобы мужику сразу поверить!

Я зашмыгала носом.

– Хочется жизнь устроить, не везло до сих пор! Думала, Миша моя судьба, а он…

– Вот поэтому мужики над нами верх и берут, – вздохнула Полина, – пользуются, что бабам любви хочется. Гады! Ты не унижайся, плюнь да заведи другого!

– Где же его взять? – Я старательно пыталась изобразить истерические рыдания. – И потом, я Мишу люблю, да еще и беременная осталась!

– Ох, горюшко, – покачала головой Полина, – рада бы помочь, да не могу.

– Только адресочек! – умоляюще залепетала я. – Впрочем, можно и телефон.

– Да не знаю я ни того, ни другого! – в сердцах воскликнула мороженщица.

– Но как же… Вы отправили его к Юлии Львовне…

– Правильно. Вот видишь, картонка стоит, люди просто подходят и спрашивают адрес. Мне дают пятьдесят рублей, Юлии Львовне платят за день проживания и особо не тратятся, потому что не в гостинице живут, все довольны!

– И Михаил так появился?

– Конечно!

– Паспорт у него не спрашивали?

– Нет, я никогда документами не интересуюсь, – гордо заявила Полина, – у меня глаз – ватерпас, сразу вижу, кому дать адресок, а кому отказать. Вот ты только заговорила, я сразу поняла: не квартира нужна! И про любовь могла не рассказывать, я тут же сообразила, что к чему, я очень чуткая!

Ну и что ответить на подобное заявление? Вот уж воистину человеческая глупость беспредельна.

– И помочь тебе хочется, и не знаю как, – болтала Полина, абсолютно не понимая, что за мысли вертятся у меня в голове. Я уже собиралась распрощаться с мороженщицей, как та воскликнула: – Слушай, поговори-ка ты с девками, ну теми, что у Юлии Львовны живут. Может, он им что про себя рассказал?

Я так и подскочила. Ну почему эта простая идея не пришла мне в голову?

Увидав снова меня на пороге, Юлия Львовна не выказала никакого удивления. То ли она жуткая пофигистка, то ли жизнь так долго била ее по голове, что просто лишила всяких эмоций.

– Что хотите? – равнодушно спросила Рахлина. – У вас девочки живут, абитуриентки. Можно их позвать?

Если представить на минуточку, что нужда заставила меня сдавать комнаты людям, то как минимум я отбирала бы у постояльцев паспорта и требовала заполнить анкеты. И уж никогда бы не стала разговаривать со странной теткой, которая сначала хочет узнать адрес одного жильца, а потом является, чтобы поболтать с другими! Но Юлия Львовна преспокойно обернулась и крикнула:

– Вера, Клара, к вам пришли.

Тут же в коридор выскочила тощая девчонка, с виду чуть старше Маши, и затараторила:

– Здрасте! Вы небось устали? Так заходьте…

С провинциальной приветливостью она распахнула дверь в свою комнату и спросила:

– А сумка где?

– Сейчас-сейчас, – пообещала я и быстро вошла.

Юлия Львовна не обманывала своих жильцов. В небольшом помещении было даже уютно. Окно прикрывали симпатичные, недавно выстиранные ситцевые занавески, стол застелен скатертью, кровать выглядела удобной, на полу лежало некое подобие паласа, а в буфете, громоздящемся у стены, сверкали хрустальные фужеры.

В кресле, между стеной и шкафом, сидела девушка с книгой в руках. Увидав меня, она буркнула: