Полет над гнездом индюшки - Донцова Дарья

– Ну ладно, пошутили, и будет. Ноги свои, руки и голова тоже. Просто нижние конечности онемели от неудобной обуви, а кроссовки с музыкой, вот, если топнуть так, то замолкает.

– Чего только не придумают! – восхитился Виктор.

– Разве не знали? Но ведь говорили, жена такие хочет.

– Я имел в виду, на платформе.

– Помогите мне стащить обувь и забирайте ее себе, совсем новая, по улице я практически не ходила, не могу больше, – взмолилась я.

– Так у вас размер небось крохотный, – пробормотал Виктор, – моя-то тетя лошадь до метра восьмидесяти совсем чуток не дотянула.

– Тридцать девятый размер.

– Да ну!

– Бога ради, снимите!

Павел покачал головой и ушел на дорогу, Виктор принялся корпеть над застежками, но те не поддавались.

– Может, поджечь их? – задумчиво произнес постовой.

Я представила, как у меня на ногах пылают два факела, и заорала:

– Ни за что! С ума сошел!

– Тогда никак, – вытер потный лоб Виктор, – их что-то держит, ну-ка, попрыгайте, авось отщелкнутся.

Я принялась скакать, как безумная кенгуру. Поскольку в маленькой будочке ДПС царила дикая жара, мы выбрались на улицу. Со стороны зрелище, очевидно, было забавное. Я красная, растрепанная, мерно подпрыгивающая вверх, и Виктор, помахивающий жезлом, изредка повторяющий:

– Ну еще чуть-чуть, да топайте сильнее.

Из подошв неслась безумная музыка, водители притормаживали и с огромным интересом разглядывали нас.

– Проезжайте себе, – орал Павел, – цирк нашли, а ну, живо!

– Что, теперь так по новым правилам наказывают? – высунулся в окошко всклокоченный парень.

Я остановилась, перевела дух и заявила:

– Ага, просто звери. Забыла поворотник включить, так они меня скакать заставили, а до этого тут «Фольксваген» тормознули, так водитель по-пластунски отсюда и до поворота полз.

Парень разинул рот.

– Да не слушайте вы ее, – чуть ли не со слезами взмолился Виктор, – у кроссовок шнурки заклинило.

Водитель чуть не выпал на дорогу.

– У вас в мозгах заклинило! Вы не пробовали за конец подергать?

– Проезжай, – вконец обозлился Павел, – а то я сейчас тебя за конец дерну.

– Эй, погодите, – донеслось из другой машины.

– Ну кто там еще? – воскликнул Виктор.

Из очень старого «Мерседеса», произведенного этак году в шестидесятом, высунулась девчонка.

– Во, у меня такие же кроссовки!

– С чем тебя и поздравляю, – буркнул Виктор.

– Там кнопочка есть, – сообщила тинейджерка, – нажмете, крючки и отстегнутся.

Я ткнула пальцем в пупочку, шнуровка мигом ослабла. Но я рано обрадовалась: выяснилось, что босой ногой нажимать на педали тоже нельзя.

– Надевайте их снова, – со вздохом протянул мне кроссовки Виктор.

– Ни в коем случае, – отшатнулась я.

– Н-да, – буркнул Павел и нырнул в будку.

Через секунду он вернулся, неся два кирзовых сапога.

– Надевайте.

– Ни за что.

– Попробуйте, очень удобно, и размер почти совпадает, сороковой.

Понимая, что повлиять на ситуацию не в состоянии, я покорно натянула кирзачи.

– Ну как? – заботливо спросил Виктор.

– Намного удобней, чем раньше, – признала я.

– Тогда до свидания, – заявил Павел.

– Сапоги верну завтра, – пообещала я.

– Оставьте их себе, – отмахнулся Павел.

– Считайте, что мы поменялись, – захихикал Виктор.

Не успела я въехать во двор, как Ирка вышла на крыльцо с полным помойным ведром.

– Нравится? – спросила я, распахивая дверцу.

– Ничего, – кивнула домработница, – хорошая машина, только цвет дикий, у меня от такого сразу мигрень начинается!

– Ты же сказала, что обожаешь лимонный цвет, – оторопела я.

– Да вы чего! – Ирка с грохотом опустила на ступеньки ношу. – Я теперь его ненавижу, прямо скрючиваюсь вся. Вот оранжевый – тот обожаю. Эй, погодите, а при чем тут я?

– При том, что я разбила твою машину и купила тебе новую. На, ключи и документы.

Ирка уставилась на «лимон». Видно было, что она силится выдавить из себя какие-то слова, но они застряли у нее в горле.

Я вылезла наружу.

– Матерь Божья, – отмерла Ира, – Дарь Иванна! Ополоуметь можно!

– От чего?

– Вы в кирзачах?!

– Что бы ты понимала! – вздохнула я. – Это самая наимоднейшая обувь в нынешнем сезоне. Кирзовые сапоги от Шисейдо страшных денег стоят!

В дом я прокралась, словно вор, и быстро шмыгнула в спальню. Разговаривать с домашними не хотелось, я решила пока никому не говорить о смерти Лизы. Саша пробудет в больнице еще неделю, значит, у меня есть время. Человек, задумавший убийство, находится здесь, рядом, более того, мне кажется, что я знаю его имя. Это Раиса.

Ну посудите сами. Рая появляется в доме в твердой уверенности, что через некоторое время станет единоличной обладательницей большого капитала. Алю можно не брать в расчет. Девочка не имеет права распоряжаться деньгами, пока не вырастет, и все годы Раиса может делать с финансами, что ей захочется. Ее никто не проверит, потому что других родственников у Али нет. А тут вдруг такой облом! Откуда ни возьмись появляется еще одна претендентка на лакомый кусочек, и тоже родная дочурка Роди. Лиза… Девочки имеют равные права, следовательно, доля Али и Раи урезается ровно вдвое. Вот Рае и приходит в голову славная идея устранить Лизочку. Она привязывает к удочке Сару Ли…

Внезапно мне стало жарко. Значит, это Рая выманила из окна Нелю и пыталась убить меня. Зачем? Впрочем, понятно. Скорей всего Неля позвонила родственнице и сообщила о кончине Родиона. Насколько я понимаю, женщины не слишком ладили, но перед лицом смерти былые распри, как правило, забываются.

Узнав о трагической случайности, произошедшей с Родионом, Раиса мигом понимает, какую это ей сулит выгоду. Приезжает тайком в Москву, пробирается в Ложкино и начинает пугать всех куклой. Очевидно, жадной Рае хочется, чтобы смерть Нели выглядела естественно. Правда, непонятно, отчего она решила лишить жизни меня, мы никогда не встречались, но в конце концов это не так уж и интересно. Главное, что ей удалось обставить все шито-крыто. В момент смерти Нели Раисы якобы еще тут не было, она «приехала» позднее, накануне похорон. И еще у нее имелся помощник, тот самый парень с переделанной татуировкой. Кто он? Может, любовник? Не желая светиться, хитрая Раиса отправила его в «Волшебный мир» за куклами. Однако она обладает буйной преступной фантазией. С виду простая, милая тетка, искренне переживающая смерть брата и невестки, а на деле расчетливая, безжалостная убийца… Все кусочки головоломки идеально складываются в целую картинку. Одна беда: это лишь предположения, никаких доказательств вины подлой бабы у меня нет. Следовательно, надо заставить ее волноваться, дергаться, пусть думает, что Лизочка выжила. Раиса испугается, начнет предпринимать очередные попытки убийства девочки, тут-то я ее и поймаю.

– Мусик, к тебе можно? – поскреблась в дверь Машка.

– Конечно, входи! – крикнула я и быстро запихнула кирзовые сапоги под кровать.

Манюня медленно вошла в комнату.

– Какой ужас! – всхлипнула она.

– Ты о чем, мой ангел?

– Разве не знаешь? Лиза умерла.

– Кто же сказал такое?

– Александр Михайлович, – с тяжелым вздохом сообщила дочь, – мы с Алей просто не в себе. Вот ужас! Похоже, это я виновата!

– Ну что ты, – начала я утешать Маню, – никому в голову не придет обвинять вас с Алей… Лиза, наверное, захотела разглядеть что-то внизу, высунулась слишком сильно из окна, и…

– То-то и оно! – со слезами воскликнула Маня. – Ты выгляни наружу да посмотри внимательно.

Я подошла к подоконнику.

– Извини, ничего не вижу.

– Ну вон там, напротив комнаты для гостей.

– Барби! Кто же посадил куклу на ветку?

– Я.

– Зачем?

Маня вытащила носовой платок и заревела.

– Кто же знал, что так получится.

– Расскажи, солнышко…

Маруська шумно высморкалась.

– Да этой истории уже несколько дней. Мы с Алей сели поиграть в Барби…

– Вы? – изумилась я.

– А что тут странного? – насторожилась Маня.

Ничего, конечно, кроме того, что кое-какие физиологические особенности уже позволяют моей дочери иметь собственных детей. Вот не предполагала, что Машка до сих пор увлекается игрушками. Правда, в ее спальне на подоконнике стоит двухэтажный дом из розовой пластмассы, но я всегда считала, что это дань прошлому, некий сувенир, напоминающий о детстве. А оказывается, Маня еще ощущает себя ребенком.

– Разложили кукол, – бубнила девочка, – и поругались. Аля сказала, что моя Вероника лысая…

Услыхав оскорбления, Маня не осталась в долгу и заявила:

– На свою Софи посмотри, кривоногая уродина.

– Во всяком случае, она намного лучше твоей Вероники, – парировала Аля.

– А у тебя Кен – идиот, – взвилась Маня.

Аля не вытерпела и перешла к открытым военным действиям, схватила Веронику и кинула ни в чем не повинную куклу под диван. Маруся не стала долго церемониться, мигом сцапала Софи и отправила ее за окно.