Кекс в большом городе - Донцова Дарья

– СПИД у него, – шептала Ира, нервно оглядываясь, – я как узнала, чуть не померла со страху. Во, блин, влипла! Он сам не в курсах был! Мы с ним месяц общались, пошел Дрюша анализы сдавать, в бассейн собрался, плавать хотел.

Приходит из поликлиники весь синий, трясется, бумажку показал и прохрипел:

– Я, как честный человек, сразу тебя предупреждаю, СПИД у меня! Наверное, стоматолог занес, я зубы недавно лечил.

Ира понеслась в кабинет анонимного лечения, сдала кровь, увидела слово «не обнаружено» и перевела дух.

– Я больше с ним не общаюсь, – откровенничала она с Милой, – даже по телефону боюсь, хоть он и пытался со мной говорить. Прямо кажется, сейчас зараза из трубки выскочит! Ты к врачу топай и, если пронесло, забудь о Еремине!

Милочка, убитая полученной информацией, вышла на улицу. Она очень хорошо знала, что ни туберкулеза, ни СПИДа у Андрея нет, он, если можно так выразиться, патологически здоров.

Теперь, когда Людмилу мучила ревность, она решила не показывать ее Андрею, но получалось плохо. У нее пропал аппетит, сон, каждый раз, когда любимый исчезал на пару дней, перед глазами разворачивались отвратительные картины: два голых тела, сплетенных вместе, Андрей и очередная пассия.

В конце концов Мила стала срываться, Андрей в ответ устраивал скандал, пару раз он ударил ее. Правда, почти мгновенно Еремин отходил и делался несказанно ласков, покупал презенты, осыпал поцелуями, клялся в вечной любви и… тут же убегал на балкон, не забыв притворить за собой плотно дверь, вынимал телефон. Милу опять обдавало душем ревности. В общем, ей казалось, что ее швыряет из огня в ледяную воду.

Через полгода такого счастья Мила превратилась в законченную истеричку, начинавшую рыдать по любому поводу.

– Может, тебе лечь в клинику неврозов? – заботливо предложил Андрей.

– Ага, – прищурилась Мила, – собираешься, пока я в психушке лежу, с бабами развлекаться?

– Ты и впрямь сумасшедшая, – констатировал Дрюша, – фаза обострения маниакальной стадии ревности.

– Мерзавец! – завизжала Мила и кинулась на него.

Тот легко отшвырнул Милу, сказав:

– Хватит, больше не желаю тебя видеть, – и ушел.

Людмила кинулась в ванную, трясущимися руками схватила бритву, полоснула себя по руке в сгибе локтевого сустава и взвизгнула. Было очень больно.

Внезапно в голове прояснилось, лезвие упало на пол, Милочка тупо уставилась на бритву. Как ей сказала Рита? «В жизни все повторяется дважды»?

Пошатываясь, Мила добралась до комнаты, вытащила блокнот, куда Рита вписала свой телефон, и соединилась с Копейко. Милочка слабая, безвольная, Андрей станет измываться над ней бесконечно, а Маргарита сумела обрести силу. Сейчас Мила попросит у Риточки прощения и скажет: «Помоги! Дай мне совет, как навсегда избавиться от Еремина?»

В ухо летели длинные гудки, Миле делалось все хуже и хуже, но в конце концов, когда она уже готова была повесить трубку, из нее донеслось сонное:

– Алло!

– Рита, – обрадовалась Мила, – слава богу, ты дома.

– Вам Копейко?

– Да, да.

– Она съехала, – равнодушно ответил голос, – еще зимой.

– Не может быть, – прошептала Мила.

– Запросто, – без особых эмоций отозвался незнакомый человек, – чего удивительного?

– Куда подевалась Рита? – почти теряя сознание, спросила Милочка.

– Понятия не имею, не звоните больше, я просто купил квартиру, – равнодушно ответил собеседник.

Несколько мгновений мы сидели молча, потом Мила прошептала:

– Когда ты позвонила, я решила, что Дрюша новое издевательство придумал: объявляет себя мертвым, чтобы посмотреть, как любимая прореагирует. Подослал ко мне свою новую бабу!

По щекам Милы горохом покатились слезы, я протянула ей взятую со стола бумажную салфетку и с жаром воскликнула:

– Никогда не имела никаких дел с Ереминым! И потом, я замужем.

– Можно подумать, что наличие законного супруга способно остановить ту, которая решила погулять, – глухо пробормотала Мила.

– Меня да. Зачем жить с мужчиной и изменять ему? Честнее просто развестись.

– Ага, – протянула Мила, – бывает так, что все в мужчине хорошо, только в кровати он пшик, тогда как?

– Не знаю, – честно призналась я.

– Вот и не осуждай других, – зло воскликнула Милочка.

По ее лицу разлилось большое красное пятно.

– Тебе плохо? – воскликнула я.

– Кстати, – прищурилась Мила, – если, как ты утверждаешь, никогда не имела дел с Дрюшей, то почему оказалась с ним в «Лотарингии», а? Чего поволоклась в трактир?

Кожа на лице Милы стала принимать синеватый оттенок, я невольно покачала головой. В конце концов, кто виноват, что Андрей измывался над любовницей? Да только она сама! Разве женщину приковали к парню железной цепью? Или ей поставили условие, заявили: живешь с Ереминым, иначе смерть? Нет, конечно, Мила могла в любой момент отключить телефон, запереть квартиру и не открывать любовнику, думаю, тот бы не стал ломать дверь. В конце концов, можно уехать из Москвы или снять себе временно жилье в другом районе столицы, есть масса способов избежать нежелательного общения, но Мила предпочла сидеть сложа руки и мучиться. Ей просто нравится роль рабыни.

– В «Лотарингию» меня привела необходимость сказать Еремину о смерти Наташи, – сурово ответила я.

Мила вцепилась пальцами в край стола.

– Кого? Еще одна любовница? Она покончила с собой?

– Нет, умерла законная жена Андрея, Наташа.

– Врешь!

Я поморщилась, но не стала сейчас обращать внимание на ее грубость.

– Наташа скончалась в больнице. Вчера вечером у нее внезапно заболел живот, вроде спазм или колика.

– Откуда знаешь?

– Ей стало плохо при мне, я отвезла бедняжку в клинику, а сегодня оттуда позвонили с просьбой забрать тело, – я стала вводить в курс дела Милу, – ну я и нашла Андрея. Не успели мы сесть за стол, как…

– Почему ты мне сразу не сообщила о смерти Наташи? – нервно перебила меня Мила.

– Я пыталась пару раз, но ты меня затыкала, требовала сидеть молча. Кстати, Андрею я так и не успела ничего сообщить, он съел пару кусков мяса и упал лицом в тарелку. Ну дальнейшее, про телефон, ты уже знаешь.

Мила прикусила нижнюю губу, потом схватила со стола салфетку, нервно разорвала ее на мелкие кусочки и вдруг заявила:

– Странно получается! Сначала на твоих глазах умирает Наташа…

– Нет, она скончалась в больнице.

– Неважно, плохо ей стало при тебе?

– Да, – кивнула я.

– Вот видишь! – с азартом воскликнула Мила. – А потом, снова в твоем присутствии, погибает Дрюша.

– Действительно, – пробормотала я.

– Просто детектив какой-то, – зашипела Мила.

– Детектив? – насторожилась я.

Людмила встала, налила себе чашку кофе, забыв предложить его мне, села на стул и вдруг сказала:

– Обожаю криминальные романы, прочитала всю Смолякову, здорово пишет, не то что другие, понимаю, конечно, в них сплошная ложь, но держит. А ты как относишься к подобным книгам?

Удивленная сменой темы разговора, я откровенно ответила:

– Тоже отдыхаю со Смоляковой и должна отметить: при всей простоте ее сюжетов каждая повесть цепляет, невозможно бросить, пока не узнаешь, кто убил, только при чем тут Смолякова?

Милочка осторожно помешала ложечкой кофе, облизала ее и улыбнулась:

– Видишь, я спокойна!

– И что?

– Я спокойна?!

– Ну… да.

– Более того, – продолжала криво улыбаться Мила, – я очень рада смерти Дрюши, он меня освободил, теперь заживу счастливо, сама себе хозяйка.

– Извини, пока я плохо понимаю, куда ты клонишь?

Людмила внезапно швырнула на пол чашку, я вздрогнула, темно-коричневая лужица стала быстро разливаться по светло-бежевой плитке, мелкие осколки фарфора с легким треньканьем разлетелись по разным углам уютной, вылизанной до блеска кухоньки.

– А к тому, – заорала хозяйка, вновь становясь жертвой красного пятна, – а к тому… В общем, передай Андрею: пусть в другой раз для написания сценария наймет Смолякову, нечего жадничать, она бы ему хорошую историю закрутила, у самого вышло плохо! Мне понятен его замысел! Приходит любовница, врет с три короба, я сначала в шоке, затем в обмороке, а потом Дрюша сам заявляется! Пшла вон, гадина!

С этими словами Мила стала кашлять, потом упала головой на стол и закатилась в истерических рыданиях. Я попыталась привести ее в чувство, но чем больше бормотала всякие слова, типа: «Ну, ну, милая, успокойся, выпей воды», – тем громче рыдала Милочка.

В конце концов, поняв, что у хозяйки началась нешуточная истерика, я схватила стакан, наполнила его холодной водой из-под крана и вылила Миле за шиворот.

– Вау, – взвизгнула та, – охренела, да?

– Нет, просто хотела прекратить твое кваканье, – зло сказала я, – ты сама себя заводишь. Ладно, прощай, больше нам говорить не о чем. Андрей мертв, Наташа тоже, разбирайся в ситуации сама, мне пора!