Невеста из коробки - Куликова Галина Михайловна

— Зачем? Защищаться?

— Ну, да! Я метнула его в Орехова — он как раз вышел на балкон. На этот раз попала. Правда, по руке, а если бы по голове — убила бы, наверное. Думаю, теперь он меня никогда не простит.

— То есть ты ушла, так и не встретившись с противницей лицом к лицу?

— Не встретившись, — кивнула Лариса. — Но, уверяю тебя, эта выдра здорово испугалась.

— Могу себе представить. Теперь слушай меня. Смирись с мыслью о том, что Орехова ты потеряла.

— Он что, хочет к тебе вернуться?

— Гораздо хуже. Он хочет меня убить. Я должна это доказать. С твоей, кстати, помощью. И как только докажу, его сразу же посадят в тюрьму. Надолго. Его и Дивоярова. И еще Лушкина. А может, заодно и Отто Швиммера.

— Господи, а лысый-то как вляпался? Он такой безвредный!

— Может быть, ты положила на него глаз? — с подозрением спросила Мила.

— Дуся рассказывала, что у него потрясающе щекотные усы.

— Фу, Лариса! Я рассказываю тебе про то, что Орехов — убийца!

— Кого же он убил?

— Меня! То есть пять раз покушался. Можешь себе представить?

— Знаешь что? Расскажи-ка мне все толком, — предложила Лариса. — Я хоть и получилась у родителей длинноногой блондинкой, при рождении мне обломилась капелька мозгов.

И Мила принялась повествовать. На все ушло минут пятнадцать. Лариса слушала молча, не ахала, не переспрашивала, чем завоевала безоговорочное расположение рассказчицы.

— И что мы теперь должны делать? — спросила Лариса. За это «мы» Мила ее сразу зауважала.

— Мы должны поймать Лушкина, запугать его и выколотить из него всю правду. Кто, почему, за что и как раздобыть улики? Должны же они знать свои слабые места!

— Ты — их слабое место! — воскликнула Лариса. — Неужели ты не понимаешь? Раз они так страстно хотят тебя прикончить, значит, ты и есть самая главная улика.

— Улика чего?

— Ну… Именно это мы и узнаём у Лушкина. Только надо хорошенько подумать, чем его взять.

— Может быть, он боится боли? — предположила Мила. — Тогда мы покажем ему щипцы для загибания ресниц. Это приспособление выглядит очень страшно, ты не находишь? Если у тебя нет, мы купим в какой-нибудь галантерее.

— Отличная мысль! И еще можно сделать вид, что мы мучаем Трезора. Лушкин ужасно чувствительный!

— Я заметила. Мне кажется, он того…

— Чего? — не поняла Лариса.

— Ну… Он пудрится, и все такое. Правда, это как-то не вяжется с Дусей…

— Могу тебе объяснить, почему он пудрится, — отмахнулась Лариса. — Он лицо обжег. Говорит, открыл кастрюльку и сунул туда нос. Его обдало паром, вся кожа слезла…

— Знаю! — прищелкнула пальцами Мила. — Знаю, почему у него с физиономии вся кожа слезла! Это в него Софья «Магиохлором» прыснула! А мы-то с ребятами ей не поверили! Значит, человеком в колготках был Лушкин! Ага, теперь я знаю, как с ним разговаривать! — Она вскочила с места и засобиралась. — Зайдем сначала за щипцами для загибания ресниц, а потом в хозяйственный за «Магиохлором». Купим самую большую бутылку для устрашения. Увидишь, как он задергается, как только почувствует тот самый запах из бутылки, который в его сознании наверняка связан со страшной болью!

— Учти, прежде чем угрожать, надо будет его связать по меньшей мере! — предостерегла Лариса. — Хоть он с виду и маленький, словно поросенок, но силен, сволочь. Он пьяную Дусю недавно внес на второй этаж, сгрузил на кровать и даже не запыхался!

— Значит, нам помогут веревки и эффект неожиданности, — констатировала Мила. — Кстати, самое главное: ты в курсе, где сейчас Лушкин?

— Думаю, в городе. Он собирался зубы лечить, так что, скорее всего, нужда пригнала его в цивилизованный мир.

— А ты знаешь, где его цивильная квартира?

— А то. Я знаю так много, что Орехову и не снилось. Надо же, до сих пор не могу поверить, что он — потенциальный убийца.

— Может быть, и не потенциальный. Кто-то ведь убил Сашу Листопадова. И этот кто-то — один из них! Кстати, Орехов в тот день приходил ко мне. Единственный раз предложил помощь. И то только потому, что его Ольга вынудила.

— Хорошо, что я узнала правду после истории с Леночкой! — призналась Лариса, набирая номер телефона. — В противном случае тебе было бы гораздо сложнее сделать меня своей союзницей.

— Кому ты звонишь?

— Приятелю диск-жокею. Он живет тут неподалеку. Поможет нам, если понадобится.

Когда приятель диск-жокей появился на пороге, Мила не удержалась и воскликнула:

— Мы что, возьмем его с собой?! У Лушкина раньше времени случится инфаркт!

— Успокойся, мы его не возьмем! Мы научим его правильно обращаться с Трезором, чтобы исторгать из собачки необходимые звуки.

Диск-жокей был молод, тощ и развязен. Кожаная куртка, судя по всему, оказалась надета на голое тело. Ржавые волосы с помощью воска были уложены в прическу «Солнышко». Вокруг головы торчали веселые лучики, а в ноздрю была вдета серьга размером с брелок для ключей.

— Гляди, Петька, кладешь собачку на спину и начинаешь гладить. Потом резко убираешь руку и…

Раздался остервенелый визг. Это Трезор протестовал против того, что удовольствие столь внезапно закончилось.

— Лушкин не знает этого трюка, — пояснила Лариса. — Если будет надо, мы позвоним Петьке, и Трезор немножко повизжит в телефонную трубку.

— Придумано нехило! — одобрила Мила и покивала головой. — Уважаю твою фантазию.

— Кто там? — довольно бодро спросил Лушкин, не подозревая, что за дверью притаилась его судьба в лице двух очаровательных женщин, вооруженных только что купленным диктофоном, щипцами для загибания ресниц, бутылью «Магиохлора» и неуемной жаждой мести.

— Это я, Антошенька, — пропела Лариса голоском сирены, завлекающей моряков в морскую пучину.

Доверчивый Лушкин открыл дверь и тут же был атакован, повален на пол, связан и волоком доставлен в комнату. Как ни странно, он не орал и не звал на помощь, а только таращил глаза и спрашивал:

— Вы чего, девочки? Девочки, вы чего?

Обозрев лежавшего на ковре Лушкина с высоты своего роста, Лариса заявила:

— Нет, так неудобно будет с ним разговаривать.

— Зато удобно пытать, — жестко сказала Мида. — Впрочем, нет, давай и в самом деле посадим его в кресло. Пусть смотрит мне в глаза, гадина!

— Почему я гадина? — обиделся Лушкин так искренне, словно это не он наставляя на Милу пистолет, спрятав рыльце под черными колготками.

— Гадина, потому что согласился участвовать в убийстве человека! — отрезала Лариса и достала никелированные щипцы.

На взгляд человека, не подозревающего, что ресницы для красоты можно завивать вверх, вид их был ужасен. И все потому, что предназначение их оставалось неясным даже после долгого и упорного размышления.

— Но она ведь жива! — сказал бесхитростный Лушкин, кивая подбородком на Милу. — У нас так ничего и не получилось!

— Очень даже получилось! — рассердилась Мила. — Сначала отравился поганками мой друг Толик Хлюпов, потом был убит в подъезде Саша Листопадов и едва не застрелена моя подруга Татьяна.

— Но это просто ошибки! — искренне сказал Лушкин, перебирая ногами: Лариса за шиворот втаскивала его в кресло. — Что вы собираетесь со мной делать?

— Вытаскивать из тебя правду во всех подробностях! — заявила Мила и поставила «Магиохлор» на видное место.

— Что это? — не утерпел и поинтересовался Лушкин.

— Это та самая штука, от которой у тебя слезла шкурка с лица! — возвестила Лариса. — Хочешь понюхать? Думаю, этот запах тебе никогда не забыть.

— Нет! — дернулся Лушкин. — Почему вы выбрали меня? Почему?

— А кого надо было? — спросила Мила. — По-моему, ты из всех — самая сволочь и есть.

— Самая сволочь — это Мешков, — живо отреагировал пленник. — Он пошел на первое убийство и заставил нас всех совершать плохие поступки. Поймайте Мешкова, не пожалеете.

— Мешков умер, — ровным голосом сообщила Мила.

— Как?! .

— Разбился на машине. Бензобак взорвался, так что от него, вероятно, мало что осталось.

— Боже мой! Вот ведь судьба! Закончил свои дни точно, как его мамаша! Она тоже попала в катастрофу, и бак тоже взорвался. Может быть, это карма?

— Минуточку! — воскликнула пораженная Мила. — Если его мать погибла, то кто же тогда живет на даче Мешкова под ее личиной? Пьет чай у окошка и считается сумасшедшей?

— Откуда я знаю? — испугался Лушкин. — Мешков был одинок! У него нет родственников, которые могут жить на даче. Голову даю на отсечение!

— Голову твою мы позже отсечем, если ты не расскажешь все толком! — Мила и в самом деле готова была вырвать из него признание любой ценой. — С чего все началось? — Она взяла в руки бутылку с «Магиохлором» и начала поигрывать ею, как ковбои поигрывают в кино своими «кольтами». — Вся эта история с покушениями на меня?

— Все началось с чертова наркотика, — нервно облизав губы, ответил Лушкин. Ответил так поспешно, что обе мстительницы поняли, что звонить диск-жокею Пете вряд ли придется.