Талер чернокнижника - Гладкий Виталий Дмитриевич

– А я от чистого сердца даю тебе деньги. Это мой взнос в ваше застолье. Имею я право внести и свой пай?

– В общем, да, но…

– Никаких «но». Все, Вася, начинай «веселье». Мне пора. Я и так здесь засиделся. Спешу.

– Ты всегда спешишь, – буркнул Васька недовольно, но радость от моего «пая» скрыть ему не удалось.

Он буквально засветился от счастья, когда засунул руку в тот карман своей куртки, куда я положил деньги. У него что, глаза на пальцах? – подумал я удивленно. Похоже, Васька сразу определил, какая сумма ему привалила от моих щедрот.

– Митроха, пойдем! – позвал он с собой крепкого мужичка с лицом проказливого фавна.

Видимо, Митроха исполнял в бригаде роль заводилы. Есть такая «специальность» у драчунов.

Обычно заводила не впечатляет ни статью, ни габаритами. Он лишь востер на язык и быстр, словно хорек. Главная его задача – завести противника, вынудить его броситься, очертя голову, в драку. А потом в дело вступают другие, у кого кулаки пудовые и дури полно.

Как я и предполагал, с мышом сцепился Митроха. Он сначала якобы нечаянно зацепился ногой за стул, на котором сидел мой преследователь, а затем устроил с ним словесную перепалку.

Но мой топтун оказался Митрохе не по зубам. Он вежливо извинился и всем своим видом показал, что очень уважительно относится к собеседнику и желает ему только добра.

Наверное, в другое время и при иных обстоятельствах Митроха остался бы доволен и инцидент был бы исчерпан. Но у него был другой наказ. И Митроха начал «разогревать» клиента разными обидными слова.

Однако, тот продолжал крепиться – отвечал милыми улыбками и ужимками и не лез на рожон. Он быстро допил свое пиво и уже вознамерился уйти, но тут на сцену вышел Васька Штык. Со словами «Ты что моего друга обижаешь!» он схватил мыша за грудки и начал трясти его как дурень вербу, считая, что на ней растут груши.

Дальнейшее произошло настолько неожиданно, что я оторопел. И не только я, а все свидетели этой сцены. Невзрачный мыш, эта серая тля, вдруг извернулся, провел очень знакомый мне прием, и Васька Штык, мелькнув в воздухе копытами, со всего размаха грохнулся на крепкий дубовый стол, за которым обычно помещалось восемь человек.

На удивление, стол выдержал, только жалобно застонал. А может, это подал голос ошеломленный таким жестким приземлением Васька. И тут все завертелось. Ну просто как в кино.

С криком «Наших бьют!» Митроха засветил худосочному, но крепкому, как оказалось, топтуну под глаз и тот улетел на другой ряд, роняя по пути стулья и клиентов пивбара. Бригада Васьки при виде поверженного бугра дружно взревела и бросилась ему на выручку.

Я не стал досматривать постановку, хотя и был ее режиссером. Быстро шмыгнув за стойку, я сказал:

– Гриша, пора!

– Вижу, – кротко вздохнул бармен, не отрывая глаз от кучи малой, образовавшейся у выхода. – Пойдем…

Он выпустил меня через черный ход, который тоже был продуктом инженерной мысли Гриши. Уж не знаю, для чего он его сделал. Можно было только предполагать.

– Никитушка, боюсь, могу здорово огорчить тебя…

– Это как?

– Разве может обрадовать счет за поломанную мебель? Там такое творится…

– Какие мелочи, Гриша, – отмахнулся я с облегчением. – Дела житейские. Будь спок, денежки я принесу завтра или послезавтра. Это уже мои проблемы. А за помощь – огромное спасибо. Я твой должник.

– Будь здоров, Никитушка. Береги себя…

Я вышел на другую улицу и взял такси. Сколько я не оглядывался, никто за мной не следовал.

Глава 9

Возле своего дома я расплатился с таксистом, вышел из машины и, облегченно сказав «Блин!», вытер пот со лба. Нет, на улице не парило, так как солнце то и дело закрывали плотные облака. Жар шел изнутри – от волнения.

Какая зараза бегает по моему следу!? Что нужно от меня этому невзрачному неприметному мышу!? Тут я вспомнил о драке в «Чебурашке» и невольно рассмеялся.

Судя по тому, как плотно Митроха приложился к физиономии топтуна, тот долго не сможет показываться на людях; огромный бланж под глазом ему гарантирован. Ладони у Митрохи были широкими, мозолистыми, пальцы короткими, а индивидуумы с такой конституцией, насколько я знал, обычно обладали очень большой силой. Что всегда заводило в заблуждение тех, кто мнил в себе богатырскую стать.

Немного поглазев по сторонам и на прохожих – минуты две-три, не больше – я набрал код на двери и вошел в свой подъезд. В холле как всегда было пустынно и тихо. Даже гул машин, который доносился с улицы, казался далеким эхом.