ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Джордж Элизабет

Попутно она говорила:

— Ты безутешен. Я вижу по твоему лицу. Как я тебе сочувствую! Я же знаю, какими близкими друзьями вы были. А потерять такого друга, как Юджиния… Не подавляй своих чувств, дай им вылиться наружу, Тедди.

Друг, думал Тед. Не любовница. Не жена. Не спутница жизни. Не партнер. Друг и все то, что подразумевается под дружбой.

В этот миг он ненавидел Джорджию Рамсботтом. Он ненавидел ее не только за то, что она вторглась в его одиночество, как ледокол в скованные льдом воды, но и за проницательность. Она говорила, пусть не буквально, то, что он не решался даже мысленно предположить: та связь, которая, как ему хотелось верить, существовала между ним и Юджинией, была создана его воображением.

Женщины, заинтересованные в мужчине, обязательно проявят свой интерес, проявят довольно скоро и недвусмысленно. В ту эпоху и в том обществе, где их количество намного превышает количество самцов, они не могут поступать иначе. И доказательство этому находилось прямо в его кухне — Джорджия Рамсботтом, а ей предшествовали и другие в годы его вдовства. Не успеет мужчина произнести: «Не подумай ничего такого, я же не юнец похотливый», а они уже и трусы скинули. А если еще не скинули, то только потому, что их руки заняты расстегиванием его ширинки. Но Юджиния ничего такого не делала. Скромная Юджиния. Кроткая Юджиния. Проклятая Юджиния.

Отчаянная злость захлестнула его, и сначала он даже не мог отвечать на болтовню Джорджии. Ему хотелось стукнуть кулаком в стол, в стену. Хотелось сломать что-нибудь.

Джорджия восприняла его молчание за стоицизм, за гордое подавление чувств, приличествующее любому достойному гражданину Британии мужского пола.

— Знаю, знаю. Такая утрата. Чем старше мы становимся, тем чаще нам приходится провожать дорогих нам людей. Но я вот что поняла: мы должны с особым трепетом поддерживать те добрые отношения, что еще остались у нас. Нельзя замыкаться в своем горе, отворачиваясь от тех, кто искренне беспокоится о тебе, Тедди. Мы тебе этого не позволим.

Она перегнулась через стол и положила на его руку свои обросшие кольцами пальцы. Ему вспомнились руки Юджинии, так не похожие на эти цепкие захваты с красными наконечниками. Она никогда не носила колец и коротко стригла ногти с белыми полумесяцами в основании.

— Не надо отворачиваться, Тедди, — сказала Джорджия, крепче впиваясь в него пальцами. — Не гони нас. Мы хотим помочь тебе справиться с этим. Мы любим тебя. Искренне и глубоко. Ты сам поймешь.

Можно было подумать, что ее собственного неудачного романа с Тедом никогда не существовало. Его несостоятельность и ее презрение по этому поводу были изгнаны из памяти. За прошедшие без мужчины годы Джорджия явно пересмотрела свою шкалу ценностей. Теперь это была другая женщина, в чем бедняжке Теду и предстоит убедиться, как только она вновь прокопает лазейку в его жизнь.

Все это весьма красноречиво читалось в ее жесте и ее взгляде. К горлу Теда подкатил комок желчи, все его тело горело. Ему немедленно нужно было выйти на свежий воздух.

— Где этот пес? — произнес он вдруг и резко встал. — Дэ Эм! Куда ты запропастилась? Ко мне. — И Джорджии: — Извини, я как раз собирался выгулять собаку, когда ты позвонила.

Так он и сбежал, не пригласив Джорджию присоединиться и не дав ей шанса пригласить себя самой. Он еще раз громко окликнул Дэ Эм: «Пойдем, старушка, пора гулять!» — и выскочил на улицу, прежде чем Джорджия успела перестроиться. Тед не сомневался, что его побег она объяснит чрезмерной поспешностью своих действий. Не сомневался он и в том, что никаких других объяснений у нее нет. И это крайне важно, вдруг понял Тед. Жизненно важно не позволить этой женщине узнать его лучше.

Он быстро шагал по пустынным улицам, переживая все вновь. Глупец, ругал он себя, глупец и слепец. Увивался вокруг нее, как мальчишка, надеющийся на взаимность местной распутницы и совсем не видящий, что она шлюшка, потому что он слишком молод, слишком неопытен, слишком горяч… слишком слаб. Да, он слишком слаб.

Тед стремительно несся к реке, таща за собой несчастного пса. Он стремился уйти от Джорджии как можно дальше и хотел не возвращаться домой как можно дольше, чтобы она наверняка ушла, не дождавшись его. Даже Джорджия Рамсботтом не могла рисковать разом всеми своими шансами, выкладывая козыри в первый же вечер. Она уйдет из его квартиры и несколько дней будет держаться в стороне. Потом, рассудив, что он уже должен остыть после их стычки, она вернется вновь под флагом сочувствия и заботы. Схему ее действий Тед мог расписать по часам.