ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Джордж Элизабет

Он спокойно глядел на нее, и казалось, что бы она ни делала, что бы ни говорила, ничто не могло потревожить его ровное спокойствие. Ясмин ненавидела его за этот спокойный вид, потому что знала и без его слов, что это спокойствие коренилось в самой сердцевине его существа.

— Катя была дома, как и сказала, — отрезала она. — А теперь выметайся. Мне надо работать.

— А как вы думаете, где она была в те дни, когда отпрашивалась с работы под предлогом болезни? — спросил Нката.

— Она не отпрашивалась с работы. Она не говорила, что болела.

— Это Катя Вольф вам это сказала?

— Она ничего не должна мне говорить.

— Тогда спросите ее. И внимательно следите за ее глазами, когда она будет отвечать. Если они смотрят прямо на вас, скорее всего, человек лжет. Если они смотрят в сторону, это тоже значит, что он лжет. Конечно, за двадцать лет в тюрьме Катя Вольф научилась лгать. Так что если ваш вопрос не смутит ее и она продолжит делать то, чем занималась, то все равно есть шанс, что она говорит неправду.

— Я сказала, чтобы ты выметался, — сказала Ясмин. — И повторять не собираюсь.

— Миссис Эдвардс, вы рискуете в этой ситуации, но вы не единственная, и вам следует это понимать. Вы подвергаете риску сына. У вас хороший сын. Умный и добрый. Я вижу, что он любит вас, и если вам придется вновь оставить его…

— Убирайся! — взвизгнула Ясмин. — Убирайся из моего магазина! Если ты не уйдешь сию секунду, я…

«Что? Что?» — судорожно думала она. Что она может сделать? Проткнет его ножом, как проткнула мужа? Ударит его? И что тогда с ней сделают? И с Дэниелом? Что с ним тогда будет? Если ее сына отнимут, отдадут в интернат хотя бы на день, пока выясняют обстоятельства — они всегда «выясняют обстоятельства», — она не вынесет груза вины за его боль и растерянность.

Ясмин опустила голову. Она не позволит ему увидеть ее лицо. Он видит, как тяжело она дышит. Видит капли пота, заблестевшие на шее. Но больше она ничего не позволит ему увидеть. Ни за что, ни ради свободы, ни ради всего мира.

В поле ее зрения неожиданно попала его темная рука. Ясмин вздрогнула, но потом поняла, что коп не собирается прикасаться к ней. Он положил на стол свою визитку, и рука исчезла. Тихо, как произносят молитву, он сказал:

— Позвоните мне, миссис Эдвардс. На этой карточке указан номер моего пейджера. Звоните когда угодно, днем или ночью. Обязательно позвоните, когда будете готовы…

— Мне нечего сказать.

Но она сумела лишь прошептать эти слова, потому что горло вдруг перехватило и говорить стало больно.

— Когда будете готовы, — повторил он.

Она не смотрела ему вслед, но в этом и не было необходимости. Его шаги отчетливо прозвучали по желтому линолеуму и смолкли, когда стукнула входная дверь.

Распрощавшись на время с инспектором Линли, Барбара Хейверс прежде всего посетила ресторан «Королевская долина». Обслуживался он в основном невысокими плотными официантами восточной наружности. После минутной заминки, вызванной их коллективным неодобрением женщины, одетой в брюки и куртку, вместо того чтобы быть замотанной с ног до головы в черную простыню, Барбара предъявила каждому по очереди снимок Юджинии Дэвис, который им с Линли удалось раскопать в коттедже на Фрайди-стрит. Рядом с Юджинией был запечатлен майор Тед Уайли, они оба стояли на мосту, служившем въездом в Хенли-он-Темз. Снимок был сделан во время регаты, если судить по флагам, яхтам и разноцветной толпе зрителей по берегам реки на заднем плане. Барбара аккуратно отогнула половину фотографии, дабы исключить из композиции майора Уайли. Ни к чему замутнять воды памяти официантов, показывая им Юджинию Дэвис в компании с человеком, которого персонал ресторана «Королевская долина», скорее всего, никогда не видел.

Но они все равно один за другим качали головой. Нет, они не припоминают похожей на эту женщины.

Она могла приходить с мужчиной, пыталась подсказать Барбара. Или они могли прийти по отдельности, но с намерением встретиться здесь, скорее всего в баре. И они могли проявлять друг к другу особый интерес — такой, какой в дальнейшем мог бы привести к сексуальному контакту.

Двое из официантов были шокированы, услышав столь возмутительные подробности. Выражение привычного отвращения на лице третьего яснее ясного говорило о том, что взаимная похотливость, демонстрируемая на людях мужчиной и женщиной, — это как раз то, чего можно ожидать от коренных жителей этого британского варианта Гоморры. Но все подсказки Барбары так и не привели ее к желаемому результату. Вскоре она покинула ресторан и зашагала к гостинице «Комфорт-инн».