Клятва смерти - Робертс Нора

— Опять-таки если он не совсем дурак, — согласился Фини.

— Я думаю, глупо было бы надеяться, что он запрятал кольцо Колтрейн куда-нибудь в носок.

— Проверить стоило. Есть в этом парне червоточинка. Он, конечно, поглаже, потоньше своего папаши, но есть в нем червоточинка.

— Да, есть, — согласилась Ева. — Но червоточинка — это одно, а убийство полицейского — совсем, совсем другое. Я буду работать дома. Если у тебя что-то появится, дай знать.

— Ну и ты мне, если что появится. Я эту даму не знал, но она была полицейским. И нельзя сбрасывать со счетов фактор Морриса. Мой отдел и я в полном твоем распоряжении круглосуточно, пока не закроем это дело.

Ева подошла к Пибоди. Ее напарница о чем-то совещалась со своим дружком Макнабом и Каллендар из отдела электронного сыска.

Макнаб стоял, засунув руки в карманы и бренча там чем-то, что могло бренчать. Мало ли что там могло бренчать, в этих необъятных карманах пожарно-красных штанов! Светлые волосы, заплетенные в косичку, открывали красивое и дерзкое лицо. Косичка свешивалась ниже ворота легкого, желтого, как одуванчик, пиджака. Пышнотелая Каллендар тоже одевалась ярко: расписанная зигзагами футболка, поверх нее — расстегнутая цветастая блуза и блестящие атласные брюки.

— Пицца годится. — Каллендар так энергично жевала жвачку, что от движений челюсти подпрыгивали громадные золотые треугольники, свисающие с мочек ее ушей. — Но платишь ты.

— Ладно, пусть будет пицца, но счет возьмет тот, кто продует. — Макнаб вытянул руку, сжатую в кулак.

Прямо на глазах у насторожившейся Евы два детектива-электронщика прошли первый раунд игры «камень-ножницы-бумага».

— Извините, что прерываю ваши игры, но есть одна досадная мелочь: нам надо ловить убийцу.

— Мы над этим работаем. — Макнаб облучил Еву серьезным взглядом зеленых глаз. — Дайте нам только добраться до офиса и до нашего «железа». Просто хотим договориться, кто заплатит за заправку. Нам же надо заправиться.

— Я весь вечер освободила, лейтенант, — добавила Каллендар. — Но надо же нам заправиться. Мы взяли восемь настольных единиц, двенадцать настенных и шестнадцать портативных. Если там есть что-то о детективе Колтрейн, мы это найдем.

Но заправиться действительно нужно. Ева сунула руки в карманы.

— За пиццу плачу я. Пибоди, я работаю дома. Зафиксируй результаты обыска, все оформи грамотно, чтоб никто не мог придраться. Дальнейшее — на твое усмотрение. Сама реши, где ты принесешь больше пользы.

— Есть. Еще одна вещь. — Пибоди торопливо отвела Еву поближе к машине Фини. — Если Рикер и компания вывезли оборудование или что бы то ни было из здания, это должно быть на внешних камерах наблюдения. Нам надо…

— Диски у меня. Просмотрю их дома.

— У-у-у… — протянула Пибоди с легким разочарованием. — Наверно, мне следовало догадаться, что ты об этом вспомнишь. Я просто не хотела ничего говорить, пока мы были внутри и велась запись.

— Хорошо, что сообразила.

— Да, и еще одно. Если ты считаешь, что нам лучше перенести вечеринку… ну, смотрины приданого Луизы, я этим займусь.

— Черт! — Ева рассеянно взлохматила себе волосы. — Совершенно вылетело из головы. — «И уже не в первый раз», — добавила она мысленно. — Нет, оставь все как есть. Посмотрим. Если ты скажешь Надин, а она попытается все из тебя выкачать…

— Расследование активно продвигается вперед. Мы исследуем все улики. И т. д. и т. п.

— Ладно. — Ева села в машину.

Она срисовала «хвост», не проехав и трех кварталов. По правде говоря, слежка велась столь неуклюже, что Ева даже обиделась.

Черный седан последней модели, ничем не примечательный. Тонированные стекла. Нью-йоркские номера. Ева запомнила номера и повернула, хотя это на несколько кварталов отдаляло ее от дома.

Седан свернул следом, держась на расстоянии двух автомобильных корпусов от нее. Может, остановиться у тротуара и посмотреть, что будет делать преследователь? Может, тоже затормозит, а может, проедет мимо и потом развернется.

Но Ева решила иначе. Она остановилась на красный свет на следующем перекрестке. Перед носом машины потекла толпа пешеходов, пересекавших улицу. Зачем Рикеру нанимать такую дерьмовую слежку? — недоумевала Ева. Человек с такими связями, с таким влиянием мог бы найти кого-то поискуснее, пустить в ход высокие технологии.

«Маячок» на ее машине или по крайней мере трехточечная слежка, чтобы сбить ее с толку. В таком плотном потоке она могла бы и не вычислить три «хвоста». Дурацкий любительский ход, решила Ева. Может, стоит покататься кругами, заставить их потерять время, попробовать подманить их поближе… Может, ей удастся прижать их своей машиной и выкурить из-за тонированных стекол?

Ну а пока можно определить, кому принадлежит седан.

Ева включила компьютер на приборном щитке.

— Проверить регистрацию автомобиля. Номера нью-йоркские. Восемь, шесть, три, зулус, браво, эхо.

Принято. Работаю…

Когда свет переменился, она пересекла пешеходный переход и бросила взгляд в зеркало заднего вида.

Фургон Ева заметила краем глаза. Она попала в ловушку, свернуть ей было некуда, со всех сторон машины. Фургон мчался прямо на нее. Ева до отказа нажала на акселератор и перешла в вертикальный режим.

— Ну давай, кусок дерьма. Давай, — обратилась она к машине.

На мгновение ей показалось, что у нее все получится, но мчавшийся на бешеной скорости фургон подсек задние колеса ее полицейской тачки, выполнявшей неуклюжий и медленный подъем. Удар вдавил Еву в спинку сиденья. Машина завертелась и нырнула носом вперед по направлению к Мэдисон-авеню. Салон заполнился защитным гелем.

«Вашу мать», — подумала Ева. И рухнула.

Она услышала это собственными ушами, хотя гель приглушил звуки: удар, хруст, визг шин. Накренившаяся машина совершила еще один полный поворот на триста шестьдесят градусов. Автомобиль, шедший за нею следом на светофоре, въехал ей в бампер. Точнее, это она в него въехала, потому что он теперь оказался впереди. Несмотря на гель, вибрирующий удар прошел по всему ее телу.

Оглушенная, дезориентированная, Ева выбралась из машины и нащупала оружие. Люди толпились вокруг нее, все говорили разом, а в голове у нее гудело и звенело.

— Назад! Все назад! Я коп.

Ева бросилась к разбитому фургону и торопливо огляделась. Преследовавший ее седан как ни в чем не бывало катил по Мэдисон-авеню.

Вот так, детка. Вот так. Все разъехались.

В бешенстве Ева подошла к тому, что осталось от фургона, выставив впереди себя оружие. И обнаружила, что внутри никого нет.

— Они сбежали! — крикнул ей один из свидетелей-доброхотов. — Двое мужчин. Я их видел, они вон туда побежали. — И свидетель указал в сторону Парк-авеню.

— Мне кажется, одна из них была женщина, — вмешалась свидетельница. — Боже, они вас просто протаранили, а потом сбежали.

— Это были мужчины. Белые.

— Один был испанец.

— Оба брюнеты.

— Один был блондином.

Ева пробилась сквозь собравшуюся толпу, рванула на себя заднюю дверь и с отвращением оглядела приспособления для слежки.

Это не «хвост» был дурацкий и некомпетентный. Это она дурака сваляла.

Ева вытащила коммуникатор:

— Лейтенант Ева Даллас, дорожная авария. Угол Мэдисон и… Семьдесят четвертой. Требуется помощь. — Она локтями проложила себе дорогу к машине, ударившей ее после приземления. В машине сидела женщина и моргала без остановки.

— Мэм? Вы ранены?

— Не знаю. Вроде бы нет. — Женщина смотрела на нее стеклянными глазами. — Что случилось?

— Требуется помощь пострадавшему гражданскому лицу, — добавила Ева в рацию, после чего повернулась к своему смятому и изуродованному автомобилю. — Черт! — пробормотала она. — Отдел снабжения наймет киллера, чтобы меня уничтожить.

Полученная Рорком информация гласила, что она не пострадала, но Рорк ничьему слову не доверял, когда речь шла о его жене, даже ее собственному. Разумеется, думал он, кипя праведным гневом, под которым прятал страх, сама она ему не позвонила. Мало того, она не отвечала по сотовому, а он звонил ей с той самой минуты, как начал пробиваться с другого конца города.

Добравшись до полицейского ограждения, он просто бросил свою машину. Если кому-то мешает, сказал он себе в бешенстве, пусть эвакуируют. А потом пришлют ему счет.

Остаток пути он проделал пешком. Точнее бегом.

Сначала в глаза ему бросились обломки крушения: смятая груда металла, разбитое стекло, куски стекловолокна.

Страх накрыл его потоком лавы, вытеснив гнев.

Но потом он увидел ее. На ногах. Целую. Живую. Занятую яростным спором, судя по всему, с кем-то из медперсонала стоявшей рядом машины «Скорой помощи».

— Я не пострадала! Не надо меня осматривать, и, черт бы меня побрал, не полезу я в этот автобус! Гель безопасности сработал, вы что, не видите? Да я вся в нем с головы до ног! Что с женщиной? Как она?