ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Джордж Элизабет

— Этот джентльмен пришел справиться о вашем отце.

Лич не видел Миранду Уэбберли с тех пор, как она была подростком, но сразу узнал ее, так как с годами она приобрела сильное сходство с отцом: то же коренастое тело, те же волосы цвета ржавчины, тот же румянец в пол-лица, та же улыбка, разбегающаяся вокруг глаз морщинками, и та же ямочка на левой щеке. Она не была похожа на девушку, придающую большое значение модным журналам, и Личу это понравилось.

Она негромко рассказала ему о состоянии отца: в сознание так и не приходил, несколькими часами ранее произошел сбой в работе сердца, но теперь все, слава богу, стабилизировалось, анализ крови — «Что-то с белыми кровяными тельцами? Или наоборот?» — показал, что имеет место внутреннее кровоизлияние и его нужно как можно скорее обнаружить, потому что сейчас папе переливают кровь и это окажется пустой тратой, раз он теряет ее где-то внутри.

— Врачи говорят, что он слышит, хотя и в коме, поэтому я ему читаю, — сообщила Миранда. — Жаль, из Кембриджа не догадалась ничего прихватить. Дядя Дэвид сходил в ближайший магазин и купил пособие по гребле. Наверное, это было первое, что попалось ему под руку. Ужасно скучная книга! Я боюсь, что еще несколько страниц — и от скуки я сама впаду в кому. По-моему, гребля не заставит папу очнуться, ведь его интересует не гребля, а ход расследования. Конечно, он в коме в основном потому, что это нужно для лечения. По крайней мере, так мне сказали.

Она старалась успокоить Лича, показать, что его жалкие усилия хоть как-то помочь замечены и оценены. Выглядела она измученной, но была спокойна и, по-видимому, не ждала, что кто-нибудь бросится спасать ее из ситуации, в которой она оказалась. Миранда рассчитывала только на свои силы. Она все больше нравилась Личу.

— Тебя кто-нибудь может здесь подменить? — спросил он. — Хотя бы на время, чтобы ты съездила домой, приняла ванну, поспала часик-другой.

— Да, конечно, — сказала она и выудила из кармана трикотажных штанов резинку, которой попыталась усмирить вьющиеся мелким бесом волосы. — Только я не хочу никуда уходить. Это же мой папа, и… Он слышит меня, понимаете. Он знает, что я рядом с ним. И если это поможет ему… Мне кажется, человеку в таком состоянии нужно знать, что он не одинок. Вы согласны? Из чего следовало, что жены рядом с Уэбберли не было. Из чего, в свою очередь, становилось ясно, какими были для Уэбберли годы, тянущиеся с тех пор, как он принял решение не оставлять Фрэнсис ради Юджинии.

Они говорили об этом один-единственный раз, когда Лич набрался смелости и сам затронул эту тему. Сейчас он уже не помнил, что заставило его вторгнуться в столь интимную сферу жизни другого человека, но, наверное, что-то произошло — завуалированное замечание? телефонный разговор, во время которого в голосе Уэбберли прозвучала враждебность? корпоративная вечеринка, на которую в двадцатый раз Уэбберли пришел один? — и это побудило Лича сказать:

— Я не понимаю, как ты можешь притворяться, будто любишь одну женщину, и в то же время быть любовником другой. Ничто не мешает тебе оставить Фрэнсис, Мальк. Ты же сам это знаешь. Тебе есть куда податься.

Уэбберли тогда ничего не ответил. Он не отвечал несколько дней, и Лич решил, что так и не дождется ответа. Но примерно через две недели, когда машину Малькольма пришлось сдать в ремонт, Лич подвозил его домой после работы, потому что ему было почти по дороге. К дому они подъехали в половине восьмого, она была уже в пижаме, но при звуках двигателя распахнула дверь настежь, выскочила на дорожку с радостным криком: «Папа! Папочка! Папочка!» — и бросилась в отцовские объятия. Уэбберли спрятал лицо в ее кудряшках, осыпал шейку девочки шумными поцелуями, чем вызвал новую бурю восторгов. — Это моя Рэнди, — сказал он Личу. — Вот почему. Лич спросил у давно повзрослевшей Миранды:

— Значит, твоей мамы здесь нет? Она что, отправилась домой отдохнуть?

— Я передам ей, что вы заходили, инспектор, — сказала Миранда. — Ей будет приятно это слышать. Все вели себя так… так славно. Правда.

Она пожала ему руку, сказав, что ей пора возвращаться к отцу.

— Я могу что-то сделать…

— Вы уже сделали, — заверила она его.

Но на обратном пути в Хэмпстедский участок Лич так не чувствовал. Добравшись до комнаты для совещаний, он принялся перечитывать отчеты своих подчиненных, хотя многие из них знал уже наизусть. У девушки-констебля, сидящей перед компьютером, он спросил: