ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Джордж Элизабет

Хейверс спросила:

— Что значит «врачи наблюдают за ним»?

Линли не ответил, так как подозревал, что слова «наблюдение за состоянием пациента» — это медицинский эвфемизм, означающий ожидание подходящего момента для отключения систем жизнеобеспечения. Сидя напротив Хейверс за столом, на котором стояли две чашки кофе — черный эспрессо для Линли и кофе с молоком, сахаром и шоколадной крошкой для Барбары, Линли вытащил из кармана носовой платок и развернул его на столе, открывая взору констебля его содержимое.

— Сейчас у нас есть только вот это, — сказал он, указывая на осколки стекла, собранные им на краю тротуара на Кредитон-хилл.

— Стекло от фары? — спросила Хейверс, внимательно изучив осколки.

— Вряд ли, если учесть, где я их нашел. А нашел я их под кустом.

— Тогда это может быть чем угодно, а для нас — ничем.

— Знаю, — уныло вздохнул Линли.

— А где Уинни? Он что-нибудь нашел, инспектор?

— Он идет по следу Кати Вольф.

Линли передал ей все, о чем ранее докладывал ему Нката.

— Так вы склоняетесь к тому, что это дело рук Кати Вольф? — спросила Барбара. — Потому что, как я уже говорила…

— Помню-помню. Если убийца — Катя, то действовала она не из-за сына. Тогда какой у нее может быть мотив?

— Месть? Возможно, ее подставили, инспектор?

— А Уэбберли тоже входит в число подставивших? Господи, не хотел бы я так думать.

— Но ведь у него был роман с Юджинией Дэвис, то есть… — Хейверс поднесла чашку с кофе ко рту, но не отпила, а взглянула на инспектора поверх пышной пены: — Я не утверждаю, что он сделал это намеренно, сэр. Но если он был влюблен, то мог потерять объективность, мог… мог поверить под влиянием… В таком плане.

— Но тогда в то же самое должны были поверить и следователи, и присяжные, и судья, — продолжил ее мысль Линли.

— Подобное случается, — парировала Хейверс. — И не так уж редко, как вам отлично известно.

— Хорошо. Принято. Но почему она молчала? Если улики были сфабрикованными, а показания в суде — ложными, почему она не встала и не заявила об этом?

— Мы снова пришли к ее непонятному молчанию, — вздохнула Барбара. — Мы вечно упираемся в него.

— Да. — Линли достал из нагрудного кармана карандаш. С его помощью он стал двигать по платку стеклянные осколки. — Для фары стекло слишком тонкое, — поделился он своими выводами. — Если бы фары делали из такого стекла, то они разлетались бы вдребезги от первого же удара галькой на трассе.

— Разбитое стекло в кустах? — задумалась Хейверс. — Может, от бутылки? Кто-нибудь шел в гости с бутылкой виски под мышкой. А перед этим уже принял на грудь, вот и споткнулся. Бутылка падает, разбивается, и он ногой отбрасывает осколки в сторону.

— Все куски ровные, — возразил Линли. — Взгляните на самые большие из них. Они абсолютно плоские.

— Ладно. Действительно плоские. Но если вы пытаетесь привязать эти осколки к нашим главным действующим лицам, то проще было бы найти иголку в стогу сена.

Линли понимал, что Хейверс права. Он завязал осколки в платок, спрятал их в карман пальто и погрузился в размышления. Пальцами он рассеянно водил по краю чашки, где остывал эспрессо. Хейверс тем временем расправилась со своим pain an chocolat; к ее верхней губе пристали крошки от съеденного с кофе пирожного.

— Вы наносите непоправимый вред своим артериям, констебль, — сказал ей Линли.

— А сейчас займусь легкими. — Она вытерла губы бумажной салфеткой и выудила из просторного кармана пачку сигарет. Предупреждая протесты напарника, она сказала: — Я заслужила сигарету. У меня был долгий и трудный день. Не бойтесь, я буду дымить в сторону, через плечо, ладно?

Линли был слишком подавлен, чтобы спорить. Тяжелое состояние Уэбберли омрачало все его мысли, а то, что Фрэнсис знала о романе мужа, давило еще сильнее. Он заставил себя отвлечься, вернувшись к работе.

— Ну ладно. Давайте еще раз проанализируем каждого, кто имеет отношение к делу. Доставайте ваши записи.

Хейверс раздраженно выпустила дым.

— Мы уже делали это, инспектор, и не раз. Нам не за что зацепиться.

— Должно же быть хоть что-нибудь, — сказал Линли, надевая на нос очки. — Доставайте записи, Хейверс.

Она недовольно сморщилась, но все-таки выкопала их со дна сумки. Линли, в свою очередь, достал из кармана блокнот. Начали они с тех лиц, чье алиби не имело подтверждения.