ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Джордж Элизабет

Судьба осталась глуха к его мольбам. Не только вход в дом был ярко освещен, но и из окон кабинета Сент-Джеймса на кованую ограду падали желтые колонны света.

Линли взошел на крыльцо и позвонил. В глубине дома раздался собачий лай, который моментально приблизился к входной двери и не прекратился даже тогда, когда перед Линли появилась Дебора Сент-Джеймс.

— Томми! — воскликнула она. — Господи, да ты насквозь мокрый! Ну и погодка! Ты забыл зонтик? Пич, ко мне! Хватит шуметь. — Она подхватила с пола лающую таксу и зажала ее у себя под мышкой. — Саймона нет дома, — сообщила она, — а папа смотрит документальный фильм об африканских сонях, уж не знаю, с каких пор он ими заинтересовался. Поэтому Пич серьезнее, чем обычно, относится к охране дома. Пич, ну-ка прекрати рычать!

Линли вошел в прихожую, снял мокрое пальто и повесил его на вешалку справа от двери. Затем он протянул собаке руку для обонятельной идентификации, и тогда Пич перестала лаять и рычать и даже милостиво согласилась подставить гостю ушко для почесывания.

— Она неисправимо испорчена, — сказала Дебора.

— Нет, просто выполняет свою работу. Мне кажется, Деб, что ты поступаешь неразумно, когда открываешь дверь, не спрашивая, кто это. Тем более в столь поздний час.

— Уверена, что если к нам вдруг заглянет грабитель, то Пич вцепится ему в ногу прежде, чем он доберется до первой комнаты. Да и брать у нас практически нечего, хотя я бы только порадовалась, если бы кто-нибудь соблазнился той ужасной штуковиной с павлиньими перьями, что стоит на буфете в столовой. — Она улыбнулась. — А как твои дела, Томми? Пойдем в кабинет, я там работаю.

Она провела его в кабинет, где, судя по всему, занималась упаковкой фоторабот, отобранных для декабрьской выставки. На полу некуда было ступить из-за рам с фотографиями, уже упакованных в целлофан и еще ждущих своей очереди, бутылок с чистящим средством и салфеток, которыми Дебора протирала стекло в рамах, рулонов целлофана, скотча и ножниц. В комнате горел газовый камин, и Пич неторопливо прошествовала к своей потрепанной корзинке, размещенной неподалеку от огня.

— Если ты сможешь пробраться к бару, то угощайся виски, — предложила Дебора. — Хотя я понимаю, что превратила кабинет в полосу препятствий.

— А где Саймон? — поинтересовался Линли.

Он не испугался завалов и нашел дорогу к напиткам.

— Пошел на лекцию в Королевское географическое общество: чье-то путешествие куда-то и последующая раздача автографов. Кажется, там еще фигурируют и белые медведи. В лекции, конечно, а не в Обществе.

Линли улыбнулся. Он сделал изрядный глоток виски, исключительно чтобы набраться храбрости. В ожидании, когда алкоголь окажет требуемое воздействие, он сказал:

— Мы арестовали подозреваемого по делу, над которым сейчас работаем.

— Быстро вы справились. Ты знаешь, Томми, несмотря на твое воспитание, ты удивительно подходишь для полицейской работы. Кто бы мог подумать?

Она крайне редко упоминала о его происхождении. Рожденный в семье потомственных аристократов, в свое время Линли был вынужден взвалить на себя бремя крови, родовой истории и обязательств перед тем и другим. Сейчас мысль обо всем этом о родне, о бессмысленных титулах, которые с каждым годом становились все бессмысленнее, о бархатных плащах, подбитых горностаем, и о почти трехсотлетней родословной, предопределявшей каждый его шаг, — послужила еще одним напоминанием о том, что он должен был сказать Деборе и почему. И все-таки он пошел на попятный, сказав:

— Хм. Да. В деле об убийстве нужно действовать оперативно. Как только след начнет остывать, шансы найти преступника резко сокращаются. Кстати, я ведь пришел за тем системным блоком, что оставлял у Саймона. Он в лаборатории? Я могу сходить за ним, Деб?

— Конечно, — ответила она, но при этом бросила на него удивленный взгляд, вызванный то ли словами Линли — благодаря роду занятий мужа, она отлично понимала, как важна скорость при расследовании убийства, — то ли напряженностью в его голосе, которая никак не соответствовала смыслу его речей. — Поднимайся, дорогу ты знаешь. Ты не возражаешь, если я с тобой не пойду?

— Ни в коей мере, — заверил он Дебору и ретировался из кабинета.

На верхний этаж Линли поднимался со всей возможной неторопливостью, почти неосознанно желая потянуть время. Дойдя до лаборатории Сент-Джеймса, он повернул выключатель и нашел системный блок там, где видел его в последний раз, — на углу стола. Линли отключил все провода, подхватил блок под мышку и спустился в прихожую. Он опустил металлический ящик на пол и стал продумывать пути скорейшего побега. Самым простым ему казалось крикнуть прямо из прихожей жизнерадостное: «Спасибо, я пошел!» — и уйти. Ведь уже поздно, оправдывался он перед собой, так что придется отложить разговор с Деборой Сент-Джеймс на потом.