ПРЕДАТЕЛЬ ПАМЯТИ - Джордж Элизабет

— Лич! — рявкнул он в трубку, ставя стаканчик на стол. Опустившись в свое кресло, он кивнул Линли и Хейверс, чтобы те тоже усаживались. — Привет, солнышко, — сказал он, просветлев лицом. — Нет… Нет… Она что? — При этих словах он глянул на сидящих напротив полицейских. — Эсме, сейчас я не могу говорить. Скажу только одно: никто пока и словом не обмолвился о том; чтобы снова выйти замуж, понятно?… Да. Хорошо. Поговорим в другой раз, солнышко. — Он положил трубку на место и пояснил Линли и Хейверс: — Дети. Развод. Голова кругом.

Линли и Хейверс пробормотали положенные слова сочувствия. Лич отхлебнул кофе и вернулся к делу.

— С утра к нам заходил наш приятель Пичли с адвокатом в придачу.

Он пересказал то, что услышал от обитателя дома на Кредитон-хилл: Пичли не только узнал имя жертвы наезда, но некоторое время даже жил в одном с ней доме — как раз тогда, когда была убита дочь жертвы.

— Он сменил имя с Пичфорда на Пичли, но не говорит, по каким причинам, — завершил свой рассказ Лич. — Мне бы хотелось думать, что в конце концов я бы вспомнил этого типа, но в последний раз я видел его двадцать с лишним лет назад, а с той поры утекло много воды.

— Оно и понятно, — вежливо поддакнул Линли.

— Теперь мы знаем, кто это такой, и чутье подсказывает мне, что неспроста он оказался замешанным в этом деле, с «бокстером» или без оного. У него на совести ох как нечисто, носом чую.

— Его подозревали в смерти ребенка? — спросил Линли.

Хейверс раскрыла блокнот на чистой (если не считать пятен от какого-то соуса) странице и стала записывать услышанное.

— Сначала никого не подозревали, потому что выглядело все как несчастный случай. Вы понимаете, о чем я. Бестолковая мамаша оставляет ребенка в ванне и идет поболтать по телефону. Ребенок тянется к резиновой уточке, поскальзывается, ударяется головой о ванну, а дальше все, как в учебниках. Трагическая случайность, но такое бывает. — Лич снова отхлебнул кофе и взял со стола какой-то документ, которым стал активно размахивать. — Но затем мы получили результаты обследования тела ребенка, и оказалось, что там были кровоподтеки и переломы, объяснить которые никто не мог, поэтому под подозрение попали все. Довольно скоро, однако, все сошлось на няне. А она была тем еще фруктом. Лицо Пичфорда я, конечно, мог забыть, но что касается той немки… Черта с два я ее забуду. Холодная как треска, эта девица. Соизволила дать показания лишь один раз — один-единственный раз, подумать только! — о ребенке, который погиб, находясь под ее присмотром, а потом как отрезала — ни слова. Ни уголовной полиции, ни своему адвокату, ни судье. Никому. Использовала право молчать на полную катушку. И ни слезинки не пролила. Хотя чего еще ожидать от фрицев? Не понимаю, как вообще этим родителям пришло в голову нанять ее. Краем глаза Линли заметил, что Хейверс стукнула ручкой по блокноту. Он глянул в ее сторону — она яростно буравила Лича глазами. Хейверс была не из тех, кто мирится с предрассудками, будь то ксенофобия или женоненавистничество, и Линли видел, что с ее губ вот-вот сорвется замечание, которое не улучшит отношения между нею и старшим инспектором. Он поспешил вмешаться:

— Происхождение девушки работало против нее.

— Против нее работала ее мерзкая фрицевская сущность!

— «Мы будем сражаться на пляжах», — буркнула себе под нос Хейверс, передразнивая Черчилля.

Линли бросил на нее предостерегающий взгляд. Она в ответ стрельнула в него глазами.

То ли Лич не расслышал слов Хейверс, то ли предпочел проигнорировать их, но в любом случае Линли был ему благодарен. Сейчас не время спорить о политических убеждениях, разлад в их рядах делу не поможет.

Старший инспектор откинулся на спинку кресла.

— Значит, вы сумели откопать только ежедневник и телефонные сообщения?

— Пока да, — ответил Линли. — Также в доме находилась открытка от женщины по имени Линн, но, похоже, к делу это не относится. У этой Линн умер ребенок, и миссис Дэвис ходила на похороны.

— И больше никакой корреспонденции? — спросил Лич. — А счета, письма и тому подобное?

Линли покачал головой:

— Ничего. Никакой другой корреспонденции. — При этом он старался не смотреть в сторону Хейверс. — Хотя на чердаке она хранила целую коллекцию, посвященную сыну. Газеты, журналы, концертные программки. Майор Уайли говорит, что Гидеон и миссис Дэвис не общались, но, судя по этой коллекции, я бы сказал, что не она была инициатором разрыва.