Лес мертвецов - Гранже Жан-Кристоф

Жанна не знала, как и благодарить этого милого молодого человека, не задавшего ей ни единого вопроса. Теперь она сидела за рулем «мицубиси-лансера» и мчалась к северо-западной границе страны. Путешествие обещало быть долгим. Ей предстояло пересечь Никарагуа, затем Сальвадор. Только тогда она попадет в Гватемалу. Больше тысячи километров…

Зато дорога не представляла никаких трудностей. Собственно, она здесь была всего одна — Панамериканское шоссе, пересекающее Центральную Америку с севера на юг. Легендарная дорога, по которой прокатились все войны и революции, сотрясавшие эти маленькие, но воинственные страны. Не восьми- и даже не четырехрядная — просто дорога, разделенная посередине белой полосой. Лента, протянутая сквозь джунгли, равнины, горы, возделанные поля, бидонвили. Служащая ясной и четкой цели — связать воедино два Американских континента.

Темнота стояла плотная. Жанна сожалела, что не видит пейзажа. Вулканов с дымящимися кратерами. Озер с перламутровой гладью воды. Стены джунглей, увитой лианами… Вместо всего этого она, вцепившись в руль, следила за расстилавшимся перед ней однообразным асфальтовым полотном и щурила глаза, завидев впереди фары встречного автомобиля.

Мысленно она пыталась подвести итоги посещения Никарагуа. Результаты выглядели жалкими. Почти нулевыми. Она не смогла предотвратить убийство Эдуардо Мансарены — убийство Нильса Агосто не в счет, оно никак не связано с Хоакином. И о самом Хоакине ничего не узнала. Не нашла Антуана Феро. В сущности, она лишь нащупала новый след. Точнее сказать, намек на новый след. Зараженная кровь, поступающая из Аргентины… Но нет никакой уверенности, что за этим предположением что-то кроется. Как нет никакой уверенности и в том, что она что-нибудь найдет там, куда сейчас едет. Убийство с каннибальским душком, совершенное в 1982 году в окрестностях озера Атитлан священником?..

Но ей нравилось ощущение бегства. Она убегала от самой себя. Растворялась в этом расследовании. Словно дематериализовалась. Наглядным подтверждением тому могло послужить состояние ее банковского счета — при выписке из отеля он перенес жестокий удар. Что в кордоба, что в долларах, что в евро — уплаченная ею сумма была неоправданно высокой.

Она сосредоточилась на дороге. Самым ярким впечатлением оказалась жизнь, хаотически лепившаяся к обочинам шоссе. Какие-то времянки, наспех состряпанные из автомобильных покрышек и брезента, жуткого вида забегаловки, лотки с самым невообразимым товаром. Здесь вперемешку продавали гипсовых лебедей, садовых гномов, ветровые стекла, гигантские тыквы… На все это копошение падали отблески света из притулившихся здесь же лавчонок, издали похожих на рождественские ясли из папье-маше.

Время от времени попадались ржавые дорожные указатели, церковные воззвания — JESUCRISTO SALVA TU ALMA![59] рекламные щиты, на которых почему-то красовались почти исключительно куры и петухи во всех видах, как будто никарагуанцев охватило повальное помешательство на скромных домашних пернатых. Но она замечала их лишь краем глаза, занятая в основном дорогой — обгоняла, подрезала, порой впритирку проходя со встречным транспортом. Грузовики. Пикапы. Легковушки. Мотоциклы. Мопеды. Все это без оглядки неслось на предельной скорости, словно подталкиваемое вперед некой неведомой силой.

Полночь. Граница Сальвадора. За четыре часа она покрыла двести километров. Не так уж плохо, учитывая состояние дороги и плотность движения. Пора переходить ко второму этапу. Оставить машину. Опустить ключи в почтовый ящик «Бюджета». Пересечь границу пешком. Уже в Сальвадоре найти другой филиал прокатной фирмы. Чисто местная причуда, осложняющая жизнь автомобилистам, — по правилам, в разных странах Центральной Америки запрещено передвигаться в одной и той же арендованной машине.

Она отстояла очередь, чтобы официально покинуть пределы Никарагуа и получить штамп в паспорте. Затем прошагала до точно такого же офиса, но уже на сальвадорской стороне. Ей чудилось, что она попала в какой-то призрачный мир, не имеющий ничего общего с реальным. Всполохи прожекторов выхватывали из тьмы скопление грузовиков и битком набитых автобусов, лужи грязи, бензозаправки, ларьки, торгующие кукурузными лепешками… Тут же бродили разносчики, предлагавшие сандвичи, спали где придется дальнобойщики, сновали одиночные менялы, шарахались заблудившиеся журналисты…

Еще одна очередь. Еще один штамп в паспорте. Она довольно быстро разыскала агентство «Бюджет» — убогая хибара посреди таких же хибар. Вход плотно задраен железной шторой. Она постучала. Ей сказали, что ее дождутся. И правда, сотрудник агентства оказался на месте. Заспанный, чуть не падающий с ног. Однако, к ее удивлению, все прошло как по маслу. Она подписала контракт, предъявила водительские права, получила ключи и вступила во владение новой машиной. Действительно новой — с иголочки — «тойотой» четвертой модели.

«В Сальвадоре, — предупреждал ее Марк, — лучшие в Центральной Америке дороги». Он не солгал, дороги были что надо — те, что успели проложить. Жанну словно швырнули в лязг и грохот какой-то адовой стройки. Повсюду работали экскаваторы, поднимая и перетаскивая с места на место огромные глыбы скальной породы; с воем двигались самосвалы, груженные красного цвета землей. Жанна пробиралась по почти непроезжим тропкам мимо зияющих котлованов, внутри которых копошились похожие на призраков люди в непромокаемых дождевиках, тельниках-безрукавках или вовсе с голым торсом, вооруженные лопатами или мастерками, многие в респираторах и толстых рабочих рукавицах. Их безмолвная пантомима будила в воображении картины рабского труда давно минувших времен…

Сальвадора она толком не видела. Ни Сан-Мигель, ни Сан-Висенту, ни Сан-Сальвадор, ни Санта-Ану. Вся ее поездка по стране прошла под проливным дождем, больше похожим на потоп, предвещающий конец света. Лило не переставая — тяжелые, горячие, жирные потоки низвергались с небес, словно силились утопить землю. Временами Жанне казалось, что она ведет не машину, а подводную лодку и шансов всплыть на поверхность больше нет. Мысли ее путались. В висках стучало: кровь, кровь… Зараженная кровь в «Плазма Инк.»… Кровавые жертвоприношения майя… Кровь Нильса Агосто, черная в ночной тьме. Реки багровой крови, запах железа… Ей уже мерещилось, что в переполненных придорожных канавах тоже плещется не вода, а густая вязкая кровь…

Шесть утра.

Граница Гватемалы. Повторение уже знакомой процедуры. Оставить машину. Пройти пешком. Получить штамп в паспорт. Взять другую машину, на сей раз снова джип «мицубиси». У беззубого усатого мужика Жанна обменяла свои доллары и кордоба на кетцали — гватемальскую валюту. От Гватемала-Сити ее отделяло 200 километров; затем придется проехать еще 50, чтобы достичь Антигуа — исторической столицы страны. Именно там располагался монастырь священника-убийцы.

Меж тем встало солнце. Когда она тронулась в путь, его бронзовый диск уже повис над джунглями. Гватемала впервые предстала перед ней в виде утопающего в дымке леса. Плотный серебристый туман окутывал древесные стволы примерно до половины, оставляя на виду лишь вершины. Сквозь его пелену кое-где проступали очертания кустарников. Все вместе немного напоминало размытые, выдержанные в красновато-блеклых тонах пейзажи китайских живописцев.

Наступила пятница, 13 июня. Будем надеяться, сказала себе Жанна, что это не принесет несчастья. Она теперь двигалась в глубь времен. Народ майя, от которого произошло население страны, никуда не делся — он по-прежнему был здесь, невозмутимый, извечный, ничуть не изменившийся вопреки летящим по дороге джипам. Мужчины щеголяли в пестрых болеро и белых техасских шляпах. Женщины ходили босиком. Каждая носила традиционный вышитый корсаж — радужной расцветки гуипиль. Жанна читала, что эта одежда отражает космогонию майя. Показывает Вселенную, населенную сонмом бесчисленных богов, живущую по законам повторяющихся циклов, словно часовой механизм без стрелок и циферблата.

Несмотря на спешку, она сбросила скорость. Ей хотелось всмотреться в их лица. То, что она увидела, наполнило ее душу трудновыразимым чувством благости. Эти люди не существовали на фоне пейзажа — они сами были пейзажем. Золотисто-коричневые лики, выдубленные тысячелетним солнцем, дождями, чередованием циклонов и штиля, воплотились в образ персонажей ими же созданных мифов. Кукурузные люди, шепнула себе Жанна.

Около полудня она приехала в Гватемала-Сити. Снова полило как из ведра. Город выставлял напоказ свою историю — так отважный воин с гордостью демонстрирует боевые шрамы. Хаотичная застройка. Беспорядочное скопление домов, возводимых как бог на душу положит, подчиняясь непредсказуемому ритму миграций, в свою очередь вызванных землетрясениями, циклонами, наводнениями… Многолюдная, зыбкая, текучая столица…