Механизм жизни - Валентинов Андрей

Шевалье честно задумался.

Ему представилась Земля, превращенная в огромное кладбище. Каменные заросли крестов и обелисков – до горизонта, сколько хватает глаз. Но вот могилы начинают разверзаться – выворачиваются пласты дерна, осыпаются рыхлые комья. Из гробов встают мертвецы в истлевших саванах, выстраиваются в колонны: тьмы и тьмы, бессчетные легионы. А с неба, из черных ромбов, на землю низвергается дождь – мириады душ спешат найти покинутые тела, вдохнув в них повторную жизнь…

…тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное…

– …Вы собрались устроить Апокалипсис?!

– И вы туда же! Какой Апокалипсис?!

Переговорщик выглядел огорченным.

– Ну как же? Мертвецы восстанут во плоти…

– Ага, и сто сорок четыре тысячи праведников войдут в Царствие Небесное! Остальных – в геенну огненную. Знаем, читали. За кого вы нас держите?

– У вас в геенну отправятся все без исключения?

– Шутка, – догадался Переговорщик. – Смешно. Нет, правда, смешно!

– Рай на Земле – еще смешнее. Для всех, да?

– Если хотите – да! Пробуждение в волновом состоянии; разъяснение ситуации. Создание фантомных тел. Экскурсии, преодоление футур-шока…

Переговорщик вновь принялся мерить шагами песок. Семь шагов – вперед, семь – назад. Он доходил до невидимой стены и поворачивал обратно. Тело «потомка» расслаивалось, рождая призрачных двойников – они следовали за хозяином, а затем втягивались обратно. В какой-то момент цепочка двойников растянулась от одной «стены» до другой, и Переговорщик преодолел все семь шагов в мгновение ока, вобрав фантомов по дороге.

– …будут созданы полноценные биологические тела. С возможностью последующей модернизации. И, заметьте, никакого разверзания могил! Думаете, почему вы не видели людей во время обзорной экскурсии? Для кого выстроены все эти нанофабрики и энергокомплексы?

– Почему? Для кого?

– Мы освобождаем Землю для вас, наших предков! А сами уходим к звездам, осваивать новые миры. Вот обеспечим вас телами, энергией, пищей, одеждой – а там сами решайте, какой образ жизни выбрать. Вернуться к прежним занятиям, работать, учиться; остаться на Земле – или последовать за нами! Нам не хватает людей для освоения космоса. И мы будем рады, если часть предков…

Шевалье вздрогнул. Значит, сами решайте? Кого-то соблазнят посулами лучшей жизни вдали от Земли, переполненной воскресенцами, кто-то купится на романтику странствий. Остальных, если заартачатся, и не спросят! Вперед, под конвоем! – звеня кандалами, осваивать для потомков новые миры…

И Земля – пересыльная тюрьма.

«Не слишком ли мелко для Грядущего? Столь грандиозный замысел – Воскрешение Отцов! – и столь убогая цель: обеспечить себя дармовой рабочей силой? Что, если они и впрямь бескорыстны? Хотят вернуть сыновний долг? Что, если никакого подвоха нет, и это и есть Прекрасный Новый Мир, о котором мы мечтали?»

Ловушка? Утопия?

– …ответьте!

– Вы поставили меня перед трудным выбором. Я не знаю, верить вам или нет. Принимая решение, я должен представлять себе его последствия. Что будет, если я откажусь?

Переговорщик со вздохом опустился на песок. Сел, скрестив ноги, понурил голову. На него было жалко смотреть.

– Ничего не будет. Связывающий нас темпорал закроется. Мы больше не увидимся. Разве что вас удастся воскресить с помощью другого ретранслятора… Навредить вам за ваш отказ мы тоже не сможем – и не захотим. Зачем? Каждый выбирает для себя.

– А ваш проект?

– Как-то справимся. – Переговорщик уныло махнул рукой. – Вы не единственный ретранслятор в вашем секторе. Не скрою, у вас очень высокий потенциал. Один такой объект… О, простите! Короче, вы – большая удача. Обязан предупредить, что с вашим предшественником у нас тоже не сложилось. Отказался, знаете ли, наотрез.

– Предшественник?

– Да. Потенциал гораздо выше вашего; сам вышел на контакт… Увы, оказался упрям, как осел, – на сей раз Переговорщик забыл извиниться. – Старая песня про Апокалипсис. Вот почему мы так осторожничали с вами.

– Кто он, если не секрет? Я с ним знаком?

– Исключено. Он умер до вашего рождения. Адольф фон Книгге, барон.

– Эминент? То есть как это умер? И как это мы не знакомы? Очень даже знакомы! Живехонек ваш телеграфист! Даже излишне, как по мне…