Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница - Коллинз Сьюзен

И мы шагаем по коридору. Пит хочет зайти к себе на пару минут, чтобы смыть боевую раскраску, но я его не отпускаю. Что, если дверь между нами захлопнется до утра, и мне придется всю ночь провести одной? И потом, в моей комнате тоже есть душевая. Нет, я не дам ему разомкнуть наши руки.

Удается ли нам поспать этой ночью? Не помню. Мы обнимаемся, удалившись куда-то в призрачную страну между грезами и реальностью. Не разговариваем. Каждый боится потревожить другого в надежде подарить ему несколько драгоценных минут отдыха.

На рассвете приходят Цинна и Порция. Значит, Питу пора уходить. На арену трибуты поднимаются в одиночку.

– Скоро увидимся, – произносит он, чмокнув меня на прощание в губы.

– Скоро увидимся – эхом отзываюсь я.

Стилист провожает меня на крышу. Уже на лестнице, спущенной с планолета, я спохватываюсь, что не попрощалась с Порцией.

– Ничего, я все передам, – успокаивает Цинна.

Электрическая сила заставляет меня примерзнуть к лестнице до тех пор, пока доктор не вводит под кожу левого предплечья следящее устройство. Теперь меня можно в любую минуту легко найти на арене. Планолет срывается с места, и я гляжу в окна, пока их не закрывают особым затемнением. Стилист настаивает на том, чтобы я поела. Ну, или, в крайнем случае, попила. Вспомнив о том, как едва не скончалась от обезвоживания в прошлом году, и сколько сил понадобится на то, чтобы вытащить Пита, я заставляю себя сделать несколько глотков.

Оказавшись в комнате Стартового комплекса, я принимаю душ. Цинна заплетает мне волосы в косу и подает одежду трибута. В этом сезоне она состоит из костюма типа облегающего комбинезона (очень тонкая ткань, застежка-молния на груди), дутого пояса толщиной в шесть дюймов, покрытого блестящим пурпурным пластиком, и пары нейлоновых ботинок на резиновой подошве. Я предлагаю стилисту ощупать материю.

– Что скажешь?

Он озабоченно хмурится.

– Даже не знаю. От холода или воды она точно не защитит.

– А от солнца? – Мне представилась раскаленная пустыня без единого облачка в небесах.

– Возможно. Если ее обработали… Ой, чуть не забыл.

Цинна достает из кармана золотую брошь с пересмешницей и прикалывает ее на костюм.

– Вчерашнее платье было великолепно, – произношу я.

Великолепно до безрассудства. И он это понимает.

– Вот я и подумал: тебе понравится, – отвечает он с натянутой улыбкой.

Мы садимся, как в прошлом году, и держимся за руки. А потом раздается голос, приказывающий мне готовиться к подъему. Стилист подводит меня к металлическому диску, аккуратно застегивает молнию под горло.

– Помни, девушка из огня, – шепчет он, – я и теперь готов на тебя поставить.

Потом наклоняется, быстро целует в лоб и отступает. Сверху плавно опускается прозрачный цилиндр.

– Спасибо, – говорю я, хотя Цинна вряд ли услышит.

И поднимаю, как он велел, подбородок. Скоро цилиндр начнет подниматься… Нет, почему-то не начинает. Нет, не начинает.

Вопросительно поднимаю брови, глядя на Цинну. Тот изумлен не меньше меня и чуть заметно качает головой. Что за странная задержка?

Внезапно дверь в комнату распахивается, и появляются три миротворца. Двое заламывают стилисту руки за спину и сковывают наручниками, а третий наносит страшный удар в висок, так что Цинна падает на колени. Однако его продолжают бить кулаками в перчатках с металлическими шипами, оставляя на теле и на лице зияющие раны. Моя голова готова взорваться от крика; я барабаню по непробиваемому стеклу, хочу прорваться наружу. Наконец миротворцы, словно не замечая меня, оттаскивают бесчувственное тело прочь из комнаты. Остается лишь окровавленный след на полу.

Измученная и перепуганная, я вдруг замечаю, что диск начал подниматься. Обессиленно прислоняюсь к стеклу. Но когда бриз подхватывает мои волосы, выпрямляю спину. И как раз вовремя, потому что стекло уплывает обратно. Я на арене. Кажется, что-то случилось с глазами? Земля вокруг слишком яркая, и сверкает, и словно приплясывает. Прищурившись, пристально смотрю себе под ноги: у самых ботинок, вокруг металлического диска, плещут синие волны. Медленно поднимаю взгляд. Вода окружила меня со всех сторон.

Среди хаоса в голосе мелькает одна лишь четкая мысль.

Огненной девушке здесь не место.

В ушах раздается трубный голос Клавдия Темплсмита, ведущего шоу:

– Леди и джентльмены, семьдесят пятые Голодные игры объявляются открытыми!

У меня меньше минуты на то, чтобы взять себя в руки. Потом прозвучит удар гонга, разрешающий трибутам сойти с дисков. Но куда?

Мысли путаются. Перед глазами – Цинна, весь в ссадинах и кровоподтеках. Где он теперь? Что с ним делают? Убивают? Пытают? Превращают в безгласого? Очевидно, избиение (как и встречу с Дарием) устроили ради того, чтобы я утратила душевное равновесие. Видит Бог, им это удалось. Хочется одного: рухнуть без сил прямо на диске. Но разве так можно – после всего, чему я стала свидетельницей? Цинна пошел на крайний риск, в пику могущественному президенту превратив мое свадебное платье в оперение сойки-пересмешницы. Я в долгу перед ним и перед мятежниками, которые, вдохновившись его примером, наверняка ободрились для новых битв против Капитолия. Отказ следовать навязанным правилам – мой личный, последний акт неповиновения. Так что я, стиснув зубы, готовлюсь играть.

«Но где ты?» Никак не могу понять. «Да где же ты?!» – требую я ответа у самой себя, и мир понемногу фокусируется перед глазами. Синие волны. Розоватое небо. Раскаленное добела солнце жарит вовсю. А вот и Рог изобилия, сверкающий золотом; до него ярдов сорок. Расположился то ли на круглом острове, то ли… Приглядываюсь внимательнее и вижу тоненькие полоски земли, расходящиеся от него во все стороны, точно спицы в колесе. Кажется, они равноудалены друг от друга, и между ними вода. И еще – трибуты.

Да, так и есть. Дюжина расходящихся спиц, а в промежутках – по два трибута, покачивающихся на своих дисках. По правую руку от меня – старый Лай из Восьмого дистрикта, по левую, на таком же расстоянии, – тоненькая полоска суши. Вдали, куда ни посмотри, виднеется узкий пляж, а за ним зеленеют деревья. Оглядываю круг игроков; Пита нигде не видно. Должно быть, он там, за Рогом изобилия.

Ловлю небольшую нахлынувшую волну в ладонь, принюхиваюсь. Облизываю кончик влажного пальца. Вода соленая, как я и подозревала. В Четвертом дистрикте нас водили на краткую экскурсию по пляжу, там было что-то подобное. Ладно, по крайней мере, чистая.

Ни лодок, ни веревок, ни хотя бы доски, чтобы уцепиться. Остался единственный способ добраться до Рога. С ударом гонга я, не задумываясь, ныряю влево. Правда, раньше мне доводилось плавать исключительно по тихому озеру и на более близкие расстояния, а тут нужно рассекать волны, однако в теле, да и во всех движениях вдруг появляется странная легкость. Наверное, из-за соли. Вся мокрая, выбираюсь на сушу и бегом устремляюсь к Рогу изобилия. С моей стороны других игроков пока что не видно – впрочем, огромный золотой конус ограничивает обзор. Да мне и некогда тратить время на мысли о соперниках. Я сейчас рассуждаю как профи: главное – завладеть оружием, и поскорее.