Рождение победителя - Каменистый Артем

Мне нужна пища, и желательно много. Прорва желудка способна быстро и без проблем перерабатывать в энергию огромные объемы белков и протеинов, вот только перерабатывать нечего: у разгильдяев демов не оказалось припасов, у Амеда тоже пусто.

Корейцы выращивают собак на фермах — даже специальную породу деликатесную вывели для этих целей. В Китае собачье мясо дороже свинины. Да и мои соотечественники им не брезгуют — на Севере это обычное дело.

В общем, долго себя уговаривать не пришлось. Немного поработав Штучкой, легко отделил упитанную ляжку. Одной, пожалуй, маловато будет — дорога до замка неблизкая. К тому же хеск, наверняка, тоже не будет против собачатинки.

Амед появился когда я возился со второй лапой: отхватить одним ударом невозможно — слишком много мясца надо прихватить вместе с ней, чтобы вышел полноценный окорок. Увидев, как я связываю кровавые трофеи, готовя к транспортировке, он настороженно уточнил:

— Что это вы делаете?

— Мясо забираю. Поджарим на углях — выйдет объедение.

— Фу, — брезгливо выдал Зеленый, а на лице хеска я впервые увидел что-то, похожее на признаки изумления.

— Вы собрались есть грима?!

— А почему бы и нет? Мясо как мясо, а я голоден. Да и тебе не помешает.

— Но это же грим!

— И что?

— Есть грима! Да я лучше из уборной похлебаю, чем к погани прикоснусь! Верная погибель души!

— Грим не погань — это просто собака.

— Погань! Собака с демами жить не будет. Тьма с псами сотворила что-то непотребное. Гримы днем нюх теряют, и охотятся лишь ночами. Это погань!

— Не знаю, не знаю… За мной они как раз днем гонялись, причем резво.

— Так ведь нынче смута в небесах, вот и осмелели темные.

— Это всего лишь собаки. Просто порода специальная — не боятся погани.

— Тьма их создала — погань это. Вон — птица мудрая тоже плюется. Брезгует.

— Зеленый только винцом и пивом не брезгует — он не авторитет в вопросе пожрать. И вообще — при виде погани он шипит, а не плюется. Если не хочешь, то мне больше достанется.

— Сэр страж — да бросьте вы это. У нас и без того ужин будет хоть куда. Тук собирался крыс водяных наловить — он умеет. Свежина будет жирная и нежная.

— Тук?! Крысы?! А он-то откуда здесь взялся?!

— Мы вместе за вами пошли.

— Таааак… Приказ, значит, нарушили?

— Ничего мы не нарушали. Вы, когда уходили из замка, приказали мне никуда не ходить, покуда отряд не вернется. Я честно дождался, когда он вернется.

— Но меня ведь не было в отряде?

— Ну и что? Вы же не говорили ничего на такой случай. А раз так, то я имел право уйти из замка.

— Тебе бы иезуитом работать…

— А что это за ремесло такое?

— Хорошее ремесло для таких хитрых как ты. Ну а Тук на каких правах за тобой увязался?

— Так ведь вы ему приказали идти в замок, а запрещать потом уходить из замка не приказывали.

— Понятно… Два иезуита… Зеленого, значит, прихватили с собой, чтобы дорогу показывал?

— Ну да. У него клюв всегда в вашу сторону направлен. Чувство у него какое-то на вас. И очень недоволен был, что в клетку заперли. Ругался и грозился страшными карами. Вот и взяли.

— Три иезуита…

— Я умный и красивый, — похвалил себя Зеленый.

Хеск продемонстрировал плоскую кожаную фляжку:

— У арбалетчика на дне колчана была — хитро припрятал. Забористая штука — отхлебнете?

Я отказываться не стал, а попугай, резко оживившись, перелетел на ближайшую ветку и начал демонстрировать всю скорбь мира в хитрых глазах.

Пойло хлынуло в пищевод потоком вулканической лавы и, рухнув в желудок, едва не сбило с ног. Это не вино — это спирт самый настоящий, неслабой крепости. Ничего подобного здесь не пробовал — похоже, перегонка процесс как минимум малоизвестный. Эти южане богаты на сюрпризы.

Пришлось поспешно закусить снегом, после чего поделиться с Зеленым. Попробуй такому не дай — врагом на всю жизнь станешь. Пернатая скотина, что интересно, даже не поморщилась — лакал, будто верблюд месяц не видевший оазиса.

— Но-но! Не налегай! Места опасные — мне твое чутье понадобится. А то нажрешься, и будешь валяться кверху лапками, вместо того чтобы погань вынюхивать.

— Не волнуйся хозяин — мы народ крепкий и от работы не отказываемся. Допьем и потом еще нальем. Давай — не жалей.

Я прекрасно знал, какой он «крепкий» и фляжку спрятал подальше, после чего уточнил у Амеда: