Пересмешник - Пехов Алексей Юрьевич

– Я ищу одного человека и думаю, что ты сможешь мне помочь.

Я достал из кармана часы, что вытащил из жилета мертвеца, лежавшего в моем доме, и протянул Фальку.

Тот взял их за цепочку двумя пальцами, поднес к глазам:

– «Мьядо-хуэр». Для среднего класса. Но работа ка-га, что повышает их ценность. Если что – это не мои часы, чэр.

– Я в курсе. Но ты, вне всякого сомнения, знаешь, кому они принадлежали.

Он поджал губы, понимая, что отрицать глупо, но все-таки сказал:

– На корпусе три едва заметные пробы, поставленные оценщиками моего заведения. Они уже почти сошли, но у вас зоркий глаз, чэр эр’Картиа. Однако что заставляет вас думать, будто я знаю владельца?

Фальк протянул мне часы.

– Пробы говорят, что он несколько раз оставлял их под залог, но каждый раз неизменно выкупал. Я помню правила «Тщедушной ивы» и не думаю, что за прошедшие годы здесь что-то изменилось. Вещи под залог берутся только у тех, в чьем слове можно быть уверенным. То есть исключительно у постоянных клиентов. Добро кассе выдать деньги за залог дает или владелец, или старший менеджер. Ты, насколько я помню, и тот, и другой в одном лице, и вряд ли доверяешь подобные вопросы Ильхаху. Поэтому я и пришел.

– В «Тщедушной иве» много постоянных клиентов, – проворчал он. – Мы, как видите, пользуемся популярностью. В игры играют внизу, чэр эр’Картиа. Не наверху. Здесь зарабатываются деньги и ведутся дела. Откровенно говоря, я не вижу особых причин, почему должен вспоминать имя одного из наших посетителей.

Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая ответа. Я улыбнулся и задумчиво протянул:

– Ну, возможно оттого, что этот господин умер в моем доме, перед смертью назвав «Тщедушную иву». А еще потому, что он состоял в одной из организаций, запрещенных законодательством Рапгара. И им очень, просто очень, интересуется серый отдел Скваген-жольца. Людей Владимира эр’Дви нет в этом кабинете только исключительно из-за моего доброго отношения и доброй памяти к этим стенам. Мне показалось, что лучше поговорю с тобой я, чем несколько жандармов в серых мундирах. Но если ты так и не вспомнишь, возможно, им повезет больше, чем мне.

– Это меняет дело, – тут же сказал Фальк. – Мне нечего скрывать и совершенно ни к чему покрывать этого… преступника. Здесь его знали как Элберта. Настоящее это имя или вымышленное – не знаю. Он приходил раз, иногда два раза в неделю, играл исключительно в бильярд. Всегда по крупному. Порой ему везло, порой не очень. Кто он, чем занимается и где живет, я не в курсе. Элберт никогда не доставлял нам никаких проблем.

– Если честно, Фальк, мертвецы меня мало интересуют. Мне гораздо важнее узнать того, кто натравил старину Элберта и его подельщиков на мой дом. Я, видишь ли, несколько обижен данным обстоятельством. Мне надо узнать, с кем последний раз этот человек здесь разговаривал.

– Спросите чего полегче, чэр, – буркнул владелец «Ивы». – Здесь сотни посетителей. Разве можно за всеми уследить?

– Уверен, что ты знаешь все, что происходит в твоем заведении. У тебя на каждый фут с десяток ушей и глаз, иначе в «Тщедушной иве» проходу не было бы от шулеров. Я помню, как здесь работает система слухов. Не ошибусь, если скажу, что ты не отказался от того, что создал Сантьяго. Если не помнишь ты, возможно, кто-то из наблюдателей за столами может знать, с кем разговаривал Элберт в свой последний приход сюда.

Помятое лицо Фалька выражало только одно – огромное желание избавиться от меня как можно быстрее.

– Хорошо, чэр, – сдался он, не желая иметь никаких дел с серыми жандармами. – Элберт приходил несколько дней назад. Как раз чтобы выкупить часы, так что я видел его. Потом он играл. С переменным успехом. С ним было еще трое или четверо. Никогда их раньше не видел. Затем они поговорили с каким-то человеком и ушли.

– Этого человека ты тоже никогда раньше не видел?

– Вот именно, чэр, – впервые Фальк ухмыльнулся. – Он был здесь в первый и последний раз. Не терплю, когда играть приходят обдолбаши.

– Наркоман? – вскинулся я.

– Да.

– Описать сможешь?

– Старик. Худосочный и слабый, – пожал плечами глава «Тщедушной ивы», показывая, что не собирается держать в памяти такие незначительные подробности. – Охрана отобрала у него дурь и вышвырнула на улицу, как только он перестал интересовать наших клиентов. Слишком непрезентабельный вид.

– Какой наркотик?

– Порошок из корней лунного дерева. Он не искал сложных путей достигнуть блаженства, если вы понимаете, о чем я.