Демон пробуждается - Сальваторе Роберт

— С какой стати я стал бы к нему приглядываться? — с кислой миной спросил Элбрайн.

— Да уж… Кроме того, я знал, что ты должен появиться, а ты обо мне ничего не знал. Немного нечестно, правда? Так что не кори себя.

— Откуда ты… узнал?

— Маленькая птичка напела мне, — ответил кентавр. — Милая такая, маленькая птичка, у которой имя состоит из двух одинаковых слогов.

Элбрайн наморщил лоб, пытаясь разгадать эту загадку, и вдруг его осенило.

— Тантан!

— Угадал, — засмеялся Смотритель. — Она посоветовала мне за тобой присматривать.

— Как же без этого, — сухо заметил юноша.

— Я сказал, что, ладно, присмотрю за тобой, — продолжал кентавр. — Хотя, по правде говоря, быстро понял, что в этом нет особой нужды.

— Значит, ты друг эльфов, — сказал Элбрайн.

— Скорее, знакомый, так бы я это назвал, — ответил кентавр. — Они делают славное вино, уважают животных и деревья, но уж слишком любят насмешничать. И такие манерные! — Как бы в подтверждение своих слов, он снова громко рыгнул. — Никогда не слышал, чтобы эльф рыгал!

Смотритель зычно расхохотался, поднял большой мех и влил в себя изрядное количество жидкости янтарного цвета — Элбрайн узнал «болотное» вино, — щедро забрызгав бородатое лицо.

— Ты должен убить их, — внезапно сказал кентавр. Элбрайн подумал, что он говорит об эльфах, и удивленно вскинул брови. — Я имею в виду эту троицу. Паулсона, Криса и… того, ну, как его? Ласка?

— Бурундук.

Кентавр фыркнул.

— Идиот, — пробормотал он. — Ты должен убить их, всех троих. Говорю же, от них одни неприятности.

— Тогда почему Смотритель терпит их? — спросил Элбрайн. — Надо полагать, они здесь промышляют не первый день, даже лачугу успели построить. Не сомневаюсь, ты знал об их присутствии.

— Я подумывал об этом, — признался он. — Но пока прицепиться не к чему, — он помолчал и хитро подмигнул Элбрайну. — Не бойся, мне не нравится человечина.

— Ты что, пробовал ее?

Смотритель снова рыгнул и разразился длинной речью о недостатках рода человеческого. Элбрайн не перебивал его, просто слушал с улыбкой, надеясь извлечь кое-что полезное для себя относительно самого Смотрителя. Он уже понял — и в дальнейшем это подтвердилось, — что цели у них во многом схожи.

Он был призван защищать людей, живущих в приграничных землях, а также лес и его обитателей. Кентавр, в общем-то, занимался тем же, только его усилия были направлены скорее на защиту животных, в особенности диких коней. Он даже намекнул, что сам освободил многих из них — тех, с которыми хозяева плохо обращались. Люди его не волновали. Он признался, что был свидетелем давнишнего набега на Дундалис, хотя все, что он мог сказать об этой трагедии, сводилось к тому, что он «сожалеет».

Между ними установились дружеские отношения; при встрече они обменивались улыбками и новостями. Что касается Элбрайна, это знакомство очень много значило для него. В следующий раз, когда состоится разговор с Оракулом, у него не будет оснований жаловаться на чувство одиночества.

ГЛАВА 27

БЕЗУМНЫЙ МОНАХ «НАКАРКАЛ»

Известие, что ее вскоре переведут в Пирет Вангард, еще дальше на север, мало повлияло на мрачное настроение Джилл. Правда, говорили, что погода в северной части залива Короны лучше — менее однообразная, с большей разницей при смене времен года. В Пирет Талме зима от лета отличалась лишь температурой, а в остальном — те же бесконечные облака и тот же дождь, только более холодный.

Но Джилл уже привыкла к здешней жизни, к рутинной службе, не менее однообразной, чем погода. Каждый новый день как две капли воды походил на вчерашний — караульная служба и работа. Секунды, минуты и часы тянулись, казалось, бесконечно, и одновременно, когда неделя проходила за неделей, возникало ощущение, что они проносятся слишком быстро.

Происшествие в «Усладе путника» внесло элемент новизны в однообразное течение событий. Образ безумного монаха живо сохранился в памяти Джилл, так же как и его слова, которые были созвучны тому, что она ощущала в своем сердце. Понятия чести и долга утратили всякий смысл в Пирет Талме, в Береговой Охране, во всем Хонсе-Бире и, как опасалась Джилл, по всей Короне. И вот появляется человек, который откровенно и страстно, от всей души, говорит правду, и этого святого пророка объявляют «безумным».