Демон пробуждается - Сальваторе Роберт

Джуравиль пожал плечами — движение столь же изящное, как и он сам.

— Узнаешь… А теперь слушай меня внимательно, молодой человек. Ты не пленник, но ты и не свободен. Ты останешься в Облачном Лесу, и твое обучение и поведение будут находиться под постоянным контролем.

— Обучение?

Джуравиль, однако, словно не слышал вопроса.

— Уклонение от наших правил обернется для тебя большими неприятностями. Суд тол’алфар скор и суров.

Угроза прозвучала недвусмысленно и совершенно открыто. Элбрайн среагировал целиком и полностью в духе горделивого рода Виндонов — расправил плечи и вызывающе выставил подбородок, на что, впрочем, Джуравиль не обратил ни малейшего внимания, по крайней мере внешне. Произнесенное им название — тол’алфар — показалось Элбрайну смутно знакомым — оно встречалось в слышанных им когда-то историях об эльфах.

— Теперь ты можешь отдохнуть, — закончил Джуравиль. — Я объясню тебе твои обязанности с восходом солнца. И советую отдохнуть как следует, поскольку обязанности эти будут многочисленны и утомительны.

Элбрайн хотел было воскликнуть в ответ, что он будет делать то, что пожелает, и что никто ему не указ. Но не успел он даже рта раскрыть, как Джуравиль снова подпрыгнул, взлетел на ветку, перенесся с нее на другую и исчез в густой зелени так молниеносно, что Элбрайну осталось лишь удивленно хлопать глазами.

Он стоял один посреди прекрасной долины, не веря своим глазам и совсем не веря тому, что с ним произошло. Он хотел домой, к отцу и матери. Он хотел к Пони. Хотел, чтобы случилось чудо и чтобы деревня восстала из пепла. Хотел…

Мало ли чего он хотел! Все это было недостижимо. Он опустился на землю прямо там, где стоял, и сел, свесив голову, борясь со слезами.

С точки зрения Джуравиля их первая встреча прошла в целом удачно. Он знал, что личность Элбрайна еще вызовет бурю сомнений, и в особенности со стороны Тантан, которая могла быть на редкость упрямой. Но беседа с мальчиком окончательно убедила Джуравиля, что в его жилах течет поистине кровь Мазера и что он — самый подходящий кандидат на роль будущего Защитника. Как и в Мазере, в Элбрайне ощущались проказливость и любовь к жизни, пусть и не бросающиеся в глаза, в особенности сейчас, в столь тяжкий момент его жизни. Мальчик был способен контролировать свои чувства и в случае необходимости вызвать в душе некоторую отстраненность, помогающую выжить… А вот удержаться от вопроса о крыльях он не смог. Ему страстно захотелось узнать, и потом, когда он узнал, воображение тут же нарисовало ему удивительную картину полета. Все это было написано у него на лице, никаких слов не требовалось.

Хорошо, что даже в самую мрачную пору своей жизни Элбрайн способен думать о таких вещах. И держался он тоже хорошо — стоически, можно сказать. Тантан не права. Теперь Джуравиль не сомневался — у мальчика есть характер.

Элбрайн хотел есть, хотел спать, но эти мысли отошли на задний план под наплывом воспоминаний о том, что он пережил за последние часы. Долина Облачный Лес, со всеми ее звуками и многоцветием, со всеми ее яркими образами, дразнила мальчика, манила его к себе. Джуравиль ничего не говорил о том, что он должен оставаться там, где был. Элбрайн встал, отряхнулся и отправился бродить среди деревьев.

Так он и провел остаток дня, с любопытством вглядываясь в то, что его окружало. Он нашел ручей и около часа наблюдал за плавающими не известными ему желтыми рыбками. Потом заметил оленя, но, как только попытался приблизиться к нему, тот убежал прочь и исчез в густой зелени так же молниеносно, как и Джуравиль.

Этот день открыл ему множество чудес — и одно из них состояло в том, что он смог на время забыть о своем ужасном прошлом, неопределенном будущем и жить просто в настоящем. Это само по себе было чудом и принесло огромное облегчение. Но то, что он увидел, когда наступили сумерки, оказалось даже более впечатляющим.

Прямо в центре пелена тумана над долиной эльфов расступилась и показалось чистое голубое небо. Полоска неба медленно расширялась, и Элбрайн, с изумлением наблюдая за ней, чувствовал во всем этом присутствие чего-то сверхъестественного, магического. Вскоре небо над ним полностью очистилось и показались первые звезды.

Увидев небольшой холмик, он взобрался на него, по дороге несколько раз споткнувшись, потому что взгляд его был неотрывно прикован к небу.