Московский клуб - Панов Вадим Юрьевич

«К чертям! — Губы девушки сжались в плотную полоску. — На кону моя свобода! Я смогу убить зверя!» — Ехидно: «Сможешь?» — И тут же знаменитое фадеевское упрямство: «Смогу!»

Но что толку от уверенности и знаменитого упрямства, если пистолета нет? Не атаковать же охранников вонючим матрацем?

Кстати, о вонючем матраце… Петра поднялась с кровати, подошла к двери и изо всех сил забарабанила по ней кулачками:

— Эй! Кто-нибудь!!

— Чего надо? — хмуро ответил «кто-нибудь». Ответил почти сразу, значит, болтается рядом с дверью. Плохо. Очень плохо.

— Я хочу помыться.

— Помыться?

— Что, незнакомое слово? Помыться хочу! С мылом и горячей водой. Душ в этом сарае есть? От меня плохо пахнет.

С той стороны двери задумались. «Принюхиваются ли местные обитатели друг к другу?»

— Нет здесь душа.

— Тогда принеси мне горячей воды.

— Ты будешь мыться?

«Опять двадцать пять!»

— Что же мне, грязной ходить?

«Кто-нибудь» помолчал, после чего послышался приглушенный голос: «кто-нибудь» совещался с кем-то. «Выясняют, есть ли у них мыло?» Петра напряженно прислушивалась к голосам, но не могла понять даже отдельных слов: похитители говорили не по-русски.

— Сейчас принесу тебе воды! — «Кто-нибудь» сопроводил обещание коротким смешком.

— Полотенце и мыло не забудь!

— Гы!

Петра презрительно скривилась: разумеется, она не рассчитывала, что ее отведут в душ, воду принесут сюда, в камеру, но если похитители думают, что она только умоется и почистит зубы, то их ждет большой сюрприз. А приятным он будет или нет, выяснится потом. В виртуальных приключенческих играх, в которые играла девушка, плененные красавицы частенько приводили тюремщиков в трепет своими прелестями и, пользуясь случаем, похищали у них целые арсеналы. Трюк старый, но, по мнению сценаристов, вполне действенный. Во всяком случае, в своих прелестях Петра не сомневалась.

— Ребята подтянулись?

— Четыре сотни бойцов на базе, — ответил Шамиль. — Посты усилили, дополнительные патрули пустили, еще двух машинистов за компьютеры посадил.

И предупредили окрестных жителей, чтобы были настороже, сразу докладывали о появлении чужаков. От мальчишек не скроешься, сорванцы вынюхают врага в любом обличье, им в радость услужить канторщикам. К тому же мингрелы, которых Зузинидзе данью не обижал и работенку периодически подкидывал, к канторе относились нормально, даже помогут, случись что. Свой бандит все же лучше пришлого, вот Нурсултан Тагиев, как люди говорят, даже со своих по три шкуры дерет, жадная тварь.

— Не волнуйся, Звиад, сюда и муха не проскочит.

— Надеюсь. — Зузинидзе нервно погладил расстегнутую кобуру. — А что Петра?

— Вроде в порядке.

— Вроде или в порядке?

— А что ей будет? — Шамиль подошел к компьютеру и вызвал на монитор картинку со следящих за пленницей видеокамер. — Ух, ты!

— Что?

— Девка моется.

— Какая девка?

— Петра.

Звиад оторопело посмотрел на помощника.

— Моется?

— Ну да. Классная метелка, клянусь мамой!

Зузинидзе подскочил к экрану. Обнаженная Петра, чуть изогнувшись и не обращая внимания на вытаращивших глаза охранников, томно поливала водой левое бедро. Изящная, точеная фигурка, влажная кожа, маленькие, упругие груди с торчащими сосками. Позабывшие обо всем канторщики не отрывали глаз от прелестницы. На виске Звиада заколотилась жилка.

— Передай ублюдкам, что, если через пять секунд стриптиз не прекратится, я их всех кастрирую. А если еще раз подобное повторится, убью всех на…!!!

Шамиль не стал слушать вопли разъяренного главаря, вылетел из кабинета, на ходу вызывая через «балалайку» идиотов-охранников.

Разочарованная Петра упала на скрипнувшую кровать. Все напрасно. Сеанс стриптиза для потных уголовников прошел зря и завершился грубым толчком в спину и резким приказом немедленно одеваться. Ей не позволили даже смыть остатки мыла. А девушка надеялась хотя бы на нож. Правда, она не представляла, как именно ей удастся завладеть оружием и что она делала бы с ним дальше, но сама мысль: «у меня будет нож!» грела душу. Не получилось. Только удовольствие доставила стерегущим ее ублюдкам да припасла маленький обмылок, который тюремщики то ли не заметили, то ли решили не забирать.

«Ладно, неудача — это тоже шаг вперед. Теперь, глядя на меня, эти подонки будут в первую очередь видеть не мешок денег, не пленницу, а красивую девчонку. Вполне возможно, это помешает им вовремя выстрелить!» Подумала и сама удивилась таким мыслям.

— Ты от Всадника? — неуверенно спросила Майя, разглядывая округлого мужичка, подошедшего к ней с противоположной стороны улицы.

Встреча была назначена на пешеходном переходе третьего уровня Арбата, и внизу, под ногами, виднелся плотный поток мобилей. Переплетчица пришла чуть раньше, ее собеседник явился вовремя, минута в минуту, и заметно нервничал, постоянно поправляя огромные, закрывающие добрую половину лица, темные очки.

— Не волнуйся, я вытащила «балалайку». — Майя показала пустой разъем.

— А я и не волнуюсь.

— Ты от Всадника?

То, что Переплетчица вытащила перед встречей чип, заметно успокоило кругленького. Он перестал хвататься за очки, а в голосе появились нахальные нотки.

— Возможно, что я Всадник. A prima facie[5], так сказать.

— Что? — не поняла девушка.

— Не обращай внимания. Лучше подумай, кого еще ты могла встретить в этом месте?

— Не собираюсь я думать!

— Тоже вариант. Id tantum possumus, quod de possumus[6]. Ты деньги принесла?

— А ты процессоры принес?

— Господи, я всегда говорил, что нормальные люди с поднебесниками не работают. Только кретины. Повторяю последний раз: ты деньги принесла? Если ответишь неправильно, уйду, и до свидания. Иши процессоры где хочешь.

Майя молча протянула толстячку полученную от китайцев карточку, дающую выход на безликий счет в безликом банке. Код доступа поднебесники сообщили Всаднику отдельно, так что воспользоваться карточкой девушка не могла. Посланник Всадника ловко вставил карточку в коммуникатор, нажал несколько кнопок, подождал и удовлетворенно улыбнулся:

— Надо же, все верно. Вплоть до юаня…

— Ты сомневался?

— Fide, sed cui vide[7].

— Хватит грузить меня латынью! — Переплетчица поняла, на каком языке изрекает афоризмы собеседник.