Лунный воин - Гурова Анна

Дозорные отреагировали на его слова глумливым ржанием и заломили ему руки за спину. Кто-то ловко и бесцеремонно обыскал его.

– Идиоты, я как раз вора ловлю! – звонко выкрикнул Ким, не оставляя попыток вырваться. – А ну быстро отпустили меня, уйдет ведь!

Ответом ему был жестокий удар под дых. Ким подавился криком и прекратил сопротивление. Ночные стражники бросили его на землю и в азарте пнули несколько раз по почкам и еще по чему пришлось.

– Гляньте, парнишка-то, кажется, и впрямь не вор, – заметил старший дозорный через несколько минут, разглядывая задержанного, который без сознания валялся у него под ногами. – Больше похож на студентика из восточных провинций. Ну все равно, тащите-ка его в районную управу – до выяснения личности.

Глава 2

Архипелаг Кирим, Стрекозий остров.

Восемь лет назад

Стрекозий остров, наверно, самый дикий уголок обитаемых земель на дальней границе империи. Крошечная точка среди сотни островков в дельте огромной реки Микавы, которая неторопливо несет свои мутные воды с севера на юг среди заливных лугов и бесконечных рисовых полей префектуры Нан, что на южной оконечности Киримского архипелага.

Весь Стрекозий остров можно обойти за пару дней. Вдоль восточного берега змеей протянулась деревенька Сок с двумя выселками: Дальняя Коса и Перевоз. Вся деревня – три десятка свайных домов под остроконечными тростниковыми крышами. Даже своего рынка тут нет. Когда на берегу кверху днищем лежат рядами лодки, кажется, что лодок на острове больше, чем жителей. Вдоль берега идет узкая полоса плодородной земли, которую весной заливает паводок. Только там растут сады, там селятся люди. А в глубине острова – выжженная солнцем, не пригодная для обитания обширная пустошь, по местным поверьям, обиталище бесов. Деревенские высокопарно называют ее «степью». Во время паводков там поднимаются травы до пояса и пламенеет дикая гвоздика, а к середине лета травы высыхают, и равнина совершенно вымирает до осени. На дальнем, незаселенном конце острова, до которого полдня пути от деревни, находится древняя священная роща. Там живут безымянный бог – покровитель острова, и деревенский шаман, который ему прислуживает.

Река Микава определяет всю жизнь на острове. Меняется ветер, меняется вода в реке, меняется погода, меняются заботы и даже настроение островитян. Старожилы Стрекозьего острова насчитывают пять видов ветра. Верховой сгоняет воду на десять локтей. Южная низовка делает воду соленой и приносит удивительных дохлых медуз из океана, а река поднимается, угрожая прибрежным огородам. Свирепый лесной дует с запада в сезон дождей, заставляя Микаву бурлить и разливаться. Степной ветер сушит кожу, река надолго становится мелкой и мутной, рыба уходит в глубину. Горский изредка залетает в эти края в середине зимы, донося до жителей острова холодное дыхание далеких северных гор Комасон, оставляя после себя в душах тоску и тревогу да кристаллы инея на песке.

Микава широка: с деревенской пристани с трудом можно разглядеть дальний берег, где в дымке маячат болотистые заливные луга, богатые птицей. Тамошние обитатели живут охотой и чужих к себе не пускают. Чуть ближе зелеными холмами поднимаются над плавнями два островка поменьше Стрекозьего – Большой и Малый Гадючьи. Когда на заре, в безветрие, выплываешь на лодке к этим островкам, то кажется, что никакой реки нет, а сверху и снизу есть лишь бездонное темно-голубое небо, в котором беззвучно летят два зеленых облака в ореоле камышовых зарослей – летят на юг, к далекому теплому океану. На Гадючьих островках не живет никто, кроме птиц, змей и лягушек. Только рыбаки ставят там шалаши, когда остаются на ночной лов.

Все мужчины в здешних краях – рыбаки. По утрам, еще до рассвета, целая флотилия лодок уходит на лов. Рыбаки возвращаются перед полуднем, отдают улов женам, отдыхают до вечера, а на закате уходят снова. На Стрекозьем острове ловят в основном сетями, на других островах ставят переметы или используют ловчих бакланов с кольцами на шее, чтобы птицы не могли глотать пойманных рыбешек. У берега, между лодками на приколе, снуют гадюки, выставив из воды острые головки – тоже ловят рыбу.

На берегу постоянно кипит жизнь, замирая только в самые жаркие полуденные часы. Мужчины конопатят и смолят лодки, чинят сети, женщины стирают, чистят рыбу, дети бегают с ведрами за водой для полива, строят крепости из грязи и глины или ловят с пристани мальков на муху. Вычищенную, подготовленную к обработке рыбу грузят в лодки и увозят на соседний остров, где ее будут коптить – подальше от жилья, – а потом повезут на большой остров Горбатый Холм на ярмарку.