Куявия - Никитин Юрий Александрович

Похоже, весь город уже знал о таинственном незнакомце, все таращили глаза, Яська и Меривой двигались, ни на кого не глядя. Встретили князя Цвигуна, Яська ощетинилась, готовая к отпору, но князь, к ее облегчению, лишь скользнул по ним отстраненным взглядом, словно здесь толпами ходят вот такие, и, отвернувшись, спокойно продолжал степенный разговор с князем Кадомом.

Яська и Меривой прошли через весь город к стене, оттуда молча смотрели, как он легко взбежал вслед за Яськой наверх, каменные ступеньки проседали под его весом. На стене задерживаться не стали, прошли в самый конец, где уперлись в гору, вскарабкались повыше, цепляясь за выступы, высматривали артанский лагерь. Князь Цвигун ради такого случая тоже взобрался на стену и, делая вид, что дает ценные указания защитникам ворот, не покидал стену, стараясь понять, что же странный гость будет делать, станет или не станет стрелять в своих соотечественников.

Меривой с Яськой сидели тихо, из артанского лагеря начала выдвигаться для стрельбы камнями тяжелая катапульта. За ночь и полдня заново перетянули ремни, заменили излохмаченный брус, теперь, громыхая колесами, выползла на ударную позицию. Пятеро артан крутили ворот, солнце блестело на их крутых плечах, переливалось на тугих мускулах. Метательную балку оттянули до упора, поместили камень, старший взмахнул рукой. Двое силачей выдернули штырь, и освобожденная гигантская рука метнула камень.

Цвигун пригнулся, но камень пролетел над стеной. Слышно было, как с силой ударился в каменное. Похоже, в стену дома, но это увидели потом, а сейчас смотрели с замершим дыханием, как в воздухе страшно блеснуло, словно ударила короткая молния.

Гигантская катапульта вздрогнула, вздернутая кверху деревянная длань с пустой выемкой для камня разлетелась, словно огромная сосулька, по которой ударили молотом. Блестящая стрела, больше похожая на копье, вонзилась в раму, та треснула.

Цвигун быстро повернулся к горе, ощутил, что и все тоже смотрят в ту сторону. Артанин молча накладывал другую стрелу. Он стоял во весь рост, не прячась, хотя Яська дергала за руку и явно уговаривала, судя по ее отчаянной жестикуляции, не показываться.

Рядом с князем Цвигуном охнул князь Северин:

– Вот это выстрел!.. Но жаль парня…

– Почему? – спросил Цвигун, но сам понял, что вопрос глупый.

– Непросто ему стрелять по своим… Представляю, что у него в душе.

А старый князь Кадом проговорил невесело:

– Не хотел бы я на его место. Всем бы нам чтобы все ясно и просто. Без вот такого… гм… надрыва.

Аснерд вздрогнул, отшатнулся. Полог шатра не дрогнул, но внутрь широко шагнул могучий приземистый человек, седые волосы до плеч, на лбу их придерживает обруч. Светильник за спиной, лицо оставалось в тени, но Аснерд воскликнул поражение:

– Вяземайт!.. Откуда?

Вяземайт подошел, положил руку Аснерду на плечо, некоторое время пытливо всматривались друг в друга. Вяземайт похудел, осунулся, суровые морщины углубились, их стало больше, только глаза горят все тем же неистовым огнем

– Ты от Придона? – спросил Аснерд.

Вяземайт покачал головой, отвернулся, подыскивая взглядом скамью, отступил и сел за стол Аснерд смотрел на поникшие плечи, все еще огромные, настоящие валуны, обкатанные морскими волнами, опомнился, хлопнул в ладоши. Звук такой, что в дальнем загоне тревожно подпрыгнули и заметались кони, а люди оглянулись на горы: где это лопнула скала?

Полог откинулся, молодой артанин поймал сердитый взгляд Аснерда, исчез, вбежали сразу трое, торопливо поставили на стол блюда с холодным мясом, рыбой, зажаренной на вертеле птицей, пару кувшинов и два медных кубка.

– Подкрепись, – велел Аснерд. – Я вижу, когда ты… ну, выдоен, как коза у вдовы.

Вяземайт рассеянно отщипывал тонкие волоконца мяса, глаза смотрели в пространство, Аснерд сел напротив и смотрел, как верховный волхв ест. Всегда приятно угощать и смотреть, как гость ест, почти так же приятно, как жрать самому, и хотя Вяземайт всегда ест как воробей, но все же за накрытым столом как-то уютнее, даже светильники горят ярче.

– Я из Родстана, – ответил наконец Вяземайт. Он налил из кувшина, в кубке заколыхалась, пенясь, темно-красная поверхность, потек горьковатый аромат жги-травы. – Помнишь, вторая столица… Нет, не Сарынь, та давно не в счет… Родстан – город колдунов, магов, волшебников и чародеев… Я не думал, что этих умников так много…

– И чем кончилось? – спросил Аснерд жадно. Взглянул на Вяземайта, сказал торопливо: – Прости, сорвалось… Такое спрашивать – это не знать тебя.

– Красивый город, – произнес Вяземайт задумчиво. – Очень красивый. Даже красивее Куябы, хоть Куяба роскошнее и богаче. Трудно представить, да?.. Красивее, красота не в богатстве, не в пышности. Они хоть и куявы, но в Родстане сумели… А какие там библиотеки! Сколько книг, свитков, табличек!.. А колдуны чуть ли не все. Даже слуги стараются чему-то научиться, вызнать, подняться. Все чародеи туда стягиваются, чтобы общаться с себе подобными, состязаться, вызнавать друг у друга секреты, меняться знаниями и мощью. Я уж подумал в какой-то момент, что мне конец… Уж очень они сильны.

Он осушил один за другим два кубка, налил третий, но выглядел таким же изможденным, усталым.

– В магии?

Вяземайт кивнул.

– Да, в магии тоже.

– А еще в чем?

– В главном, – ответил Вяземайт. – В главном… У них есть убеждения, в отличие от остального скота, кои называют себя людьми, жителями богатой и славной Куявии. А убеждения – это, скажу тебе, то гранитное плато, на котором строится крепость. Если же на песке или на болоте, как поставлена вся Куявия, то… сам видел, что мы сделали с Куявией. А эти… гм… Он снова налил жги-травы, выпил залпом и налил до самых венчиков. Глаза заблестели, на впалых щеках проступил слабый румянец.

– Теперь там одни руины? – спросил Аснерд.

– Да.

– Ты силен… – протянул Аснерд. – Один против целого города? Я слышал, куявы в колдовстве искуснее всех на свете!

– Может быть, – ответил Вяземайт задумчиво. – Они… да, оказались искуснее. Я же – сильнее.

Аснерд покачал головой.

– Я думал, это важно только для воинов… А для магов – кто искуснее.

– Они искуснее, – повторил Вяземайт, – но у них не было… моей ярости, хотя это не совсем так… у них не было моей правоты… или моей уверенности в правоте… в магии это очень важно. У них убеждения, уже это делает их из скотов людьми, но у них не было убежденности! Если нет абсолютной убежденности, ты в сотни раз слабее. Они все время сомневались, колебались, спорили друг с другом, а я ломился, зная, что я – прав!.. Ладно, когда-нибудь, долгими зимними вечерами будем сидеть у костра… или в теплом доме, под вой ветра в трубе расскажу все до мелочей. А там есть что рассказать, много удивительного случилось… Сейчас же главное – последний город Куявии взят. Больше не осталось на этой проклятой земле ни клочка, куда бы не ступало копыто нашего коня!