Чародей звездолета «Агуди» - Никитин Юрий Александрович

Агутин заказал холодного сока. Ему принесли, некоторое время все поглощали освежающие жидкости, я отдышался, сказал тяжело:

– Давайте подведем предварительные итоги, а то дискуссия пошла вширь, а хорошо бы по вертикали.

– Власти? – ехидно спросил Новодворский и с готовностью улыбнулся первым, мол, шутка юмора.

– Кобызы вошли тихо и жалобно, – продолжил я. – Вошли как беженцы. А русские, как жалостливая и слезливая нация, с широкой душой предоставили им все, последние рубахи сняли и отдали: живите, ребята!.. Здесь у нас хорошо, хоть и бедно. Кобызы прижились, начали плодиться с бешеной скоростью, им в России показались условия просто райскими, а в благоприятных условиях каждый биологический вид спешит размножиться и захватить все ниши. Сейчас они уже резко изменили демографию Рязанской области, но все еще ведут себя в рамках закона. А стычки с местными можно отнести на счет обычного хулиганства, ведь и свои русские друг с другом тоже дерутся, даже убивают один другого.

Громов сказал быстро:

– Семнадцать складов с оружием!.. Это только за три последних месяца. Петр Петрович подтвердит…

Сигуранцев кивнул:

– С достаточно серьезным оружием. Кроме снайперских винтовок, что находятся на вооружении только элитных групп спецназа, есть еще гранатометы и даже пара «Стелсов». А это уже угроза нашим самолетам и вертолетам.

Убийло сказал со стоном:

– Но зачем, зачем им эти ракеты?

– Учитывают и результаты нашего совещания, – сказал Сигуранцев с кривой усмешкой. – Эти ребята умеют просчитывать разные варианты.

– Точнее, за них просчитывают другие специалисты, – сказал Громов хмуро.

– В арабских странах?

– Арабы только финансируют, – возразил Сигуранцев. – А операции им рассчитывают стратеги из ЦРУ. Для них терроризмом является только то, что направлено против США. А если против нас, то это борцы за свободу.

Каганов сказал грустно:

– Тогда президент прав, надо с кобызами что-то делать. В смысле, как-то и в чем-то ограничить, в чем-то стеснить… Ох и противное будет дело! Какой поднимется крик! Европа нас сожрет.

Сигуранцев и Громов переглянулись за его спиной. Повод для крика в Европе будет, будет.

– У кобызов восемнадцать партий, обществ, движений, – сказал я с завистью. – Вот жизнь бурлит!.. А рядом покосившиеся хатки рязанских мужичков. Хатки разваливаются, мужички тихо мрут от беспробудного пьянства. А кобызы готовы друг другу глотки порвать за правильное истолкование полета пророка на Бураке… Правда, сперва порвут глотки нам, а потом уже начнут разбираться друг с другом. Подумать только, восемнадцать!.. У нас во всей России столько не наберется.

Сигуранцев добавил со значением:

– Из этих восемнадцати – пятнадцать хорошо вооружены. И у всех на уме прежде всего восстановление… то есть создание государства кобызов. Разногласие лишь в одном: насколько оно должно быть кровавым. Лишь три организации придерживаются ненасильственных действий в любом случае. Но они самые малочисленные, авторитетом не пользуются.

– Жаль, – вздохнул Убийло.

– Почему?

– Можно бы их поддержать…

– Да? Это значило бы только, что власть они получат на семь лет позже, когда подрастут их дети и получат право голоса. Проголосуют за исламскую республику Кобызстан, что тогда скажете? Все будет мирно и законно.

Агутин сказал с некоторым оптимизмом:

– Отстроченная катастрофа – уже не катастрофа.

– Какая разница?

– К тому времени и в России может что-то измениться, – объяснил Агутин.

– То есть сама вымрет?

– Ну зачем же так… по-вашему? Может, кобызы вымрут. Из-за какой-нибудь чумы. Или придут узбеки и всех их перебьют, вспомнив обиды от кобызов тысяча двадцатого года. Или вообще доэрного. А то инопланетяне прилетят и помогут нам стать богатыми и сильными. Но может случиться и вовсе невероятное…

– Что?

– Россия своими силами встанет на ноги. И тогда никакие страшные кобызы с совсем уж никчемными юсовцами не будут страшны.

Он иронизировал, глаза грустные, но голос в конце стал серьезнее, я ощутил, насколько ему хочется, чтобы случилось это невероятное. Настолько, что, возможно, готов будет принять некоторое ужесточение центральной власти. Вот только непонятно, насколько далеко простирается его «некоторое».

Каганов предложил:

– А что, если предложить закон, который будет называться примерно так: «Защита от соблазна»? Уже поняли на примере Косово, как небольшая группа переселенцев может изменить демографическую ситуацию в стране так, что та перестанет существовать. Вернее, на ее месте возникнет совсем другая страна. Переселенцы, став большинством, самым демократичным путем сменят правительство, религию, цели и нравы того государства, что раньше существовало на той земле. Сменят все, даже название. И современное правовое устройство ничего не может поделать.

Следовательно, в страну должен быть запрещен въезд таких групп. Не только групп, но даже одиночек. Хоть через брак. Хоть как угодно. Лозунг «Франция для французов» должен означать: только для белых. И христиан. Да, кто-то будет обижен несправедливо. Зато Франция будет спасена как Франция и не превратится в Большую Нигерию или Священную Зимбабве, а то и Великий Берег Слоновой Кости.

Демократы посматривали на него настороженно. Как еврей Каганов вроде бы должен быть на их стороне автоматически, но в то же время приходится помалкивать, что сам Израиль с террористами расправляется без всякой демократии. Да и сейчас предлагает такое, что ни в одни демократические ворота не лезет. Зато Громов и Сигуранцев посматривали с удовольствием.

– А мне нравится Израиль, – бухнул Громов. – Я его постоянно в пример ставлю!.. Хорошая страна, просто прекрасная. Они-то хорошо понимают, что такое свои, а что такое – чужие. И свои интересы всегда ставят выше чужих. Почему? Да просто потому, что это их интересы, родные! К примеру, в их правительстве нет ни одного нееврея.

Он в упор посмотрел на Новодворского. Тот сперва растерялся, даже губы задрожали, потом спросил, сразу ощетинившись, как дикобраз:

– Что вы хотите этим сказать?

– А что сказал, – ответил Громов злорадно. – Умному достаточно. Или вы не совсем того?.. Признайтесь, почем диплом купили? Ах, у вас же их два? У кавказцев на рынке, чтоб подешевше?

Каганов так растерялся, что полез за платком, вот надо срочно протереть очки, а Новодворский вскипел, вступаясь за своего будущего министра финансов, а то и вице-премьера, но в растерянности не мог сразу подобрать оружие для нападения и выхватил из арсенала, что всегда под рукой:

– Так вы антисемит?