Чародей звездолета «Агуди» - Никитин Юрий Александрович

– Но здесь, – заметил я, – изъято оружия намного больше, чем в любом другом регионе.

– Ссылаются, опять же одинаковыми словами, что они раньше страшились за свои жизни, так как в Узбекистане их притесняли. Но в России, как они увидели, им ничего не грозит, так что сами собирались отнести оружие в ближайшее отделение милиции. Кроме того, как о смягчающем обстоятельстве говорят о своих обычаях. Мол, у них оружие – элемент одежды. Как кинжалы у грузин.

– У грузин только к национальному костюму, – заметил я. – Не к европейским, в которых ходят вся Грузия. А уж обвешаться автоматами…

– Изъяты не только автоматы, – сказал Карашахин холодно. – Настораживает большое количество стингеров и противотанковых. Так что высадку рекомендую произвести ночью. И как можно более массовую. В один заход.

– Да-да, – сказал я торопливо. – Не надо это русское, что, мол, долго запрягаем, а потом… потом обычно вообще не выезжаем.

За первые две недели, отпущенные правительству для выработки предложений «по кобызам», Громов только-только успел подтянуть бронетехнику, зато Сигуранцев и Босенко подготовили с десяток мобильных групп, набивших руку на антитеррористических операциях. Основная проблема не в том, чтобы отыскать и дать задание, а чтобы вывести из-под внимания всяких любознательных, а такую большую группу спрятать непросто.

Я чувствовал, как язва ширится, захватывая уже не только желудок, но и кишки, печень, селезенку и все, что внутри. Вдобавок постоянная тяжесть, будто в брюхе раковая опухоль с тяжелый танк размером, все тело покрылось сыпью, я чесался, как шелудивый пес, Чазова избегаю, все равно ничего хорошего не скажет, надо успеть, надо успеть…

Две недели истекли, Громов уже три дня на Рязанщине, Сигуранцев как паук торопливо сплетает паутину по всему кобызскому конклаву, жалуется, что зацепиться просто невозможно: все неподкупные, спаянные, преданные, чужаков не любят и не доверяют. Я приезжаю в Кремль рано, однако они с Карашахиным уже там, похоже, иногда и ночуют, не покидая кабинетов.

Сегодня ко мне ненадолго заглянули Громов и Сигуранцев, мы обменялись рукопожатиями, оба отказались даже от кофе, спешат, Сигуранцев доложил:

– Господин президент, вы угадали, что…

– Я тебе гадалка? – прервал я. – Я не угадываю. Кто угадывает, пусть даже удачно, того надо из правительства сраной метлой. По сраному месту.

– Простите, господин президент, я хотел сказать, что вы очень точно просчитали дальнейшие события. Сразу три группировки, экстремистские, правда, потребовали полной автономии анклава кобызов с принятием собственной Конституции, своих законов, прямых выходов на Запад и Восток, а не через Москву. Кстати, первые деятели пока подпольного Кобызстана…

Карашахин, он присутствовал, добавил с кривой усмешкой:

– Великого Кобызстана!

Сигуранцев сказал очень серьезно:

– Полагаете, смешно?.. Величие определяется не размерами территории или количеством крылатых ракет. Но дело не в этом. Первые деятели этого будущего государства уже активно ищут на Западе сторонников, устанавливают связи.

– А на Востоке?

– Что на Востоке? Вы такой наивный? С Востока мощная финансовая подпитка, уже поступает оружие, строительная техника.

– Да, нынешний губернатор, наивный дурак, решил, что ему все это предложили за невинные голубые глаза и за баню с голыми бабами. Еще и хвастается, что о соседях по областям за границей и не слышали, хоть те и крупнее, а ему король Саудовской Аравии самолично поздравление с днем рождения прислал.

– Как насчет наркотиков? – спросил Карашахин.

– Пока нет. Во всяком случае, не замечено. Ислам, что уж там… Не пьют, не курят, не наркоманят, работают с утра до вечера – пример для русских соседей, чьи жены смотрят на кобызов с тоскливой завистью. Словом, есть данные, что еще пять группировок, пока более умеренных, не сегодня завтра присоединятся к требованиям автономии мест, населенных преимущественно кобызами.

– Как с переброской войск?

– Маневры начинаем завтра. Громов сейчас летит на место, надо проверить расстановку групп «Сосна» и «Вяз».

Это Карашахина не интересовало, а я спросил:

– А что случилось с прежним делением на красных и белых? То бишь голубых и зеленых?

– Господин президент, когда это начиналось, тогда еще не знали, что голубые – это пидоры сраные, а зеленые – пингвинозащитники. Да и вообще с цветовой гаммой стремно: красные и белые – сами понимаете, коричневые – фашисты, желтые – китайцы, а фиолетовые – так лучше уж сразу мудаками назвать. Про синих и оранжевых анекдоты ходят вовсю…

– Ладно, твои наготове?

– Подтянутся к окончанию маневров. Нечего светиться зря. Среди иностранных корреспондентов почти все работают на разведку своих стран. У них глаз наметан, могут что-то заметить. Если позволите, я не буду присутствовать на сегодняшнем заседании? От нас троих, я имею в виду силовиков, будет Сигуранцев, а я лучше буду с головой в разработке этой операции. Обязательно вылезет что-то неучтенное… а надо, чтобы его было как можно меньше.

– Хорошо, – согласился я, – хотя мне будет недоставать вашей поддержки.

Громов сдержанно улыбнулся:

– Вы даже не представляете, как удивительно услышать такое от демократа!

Они отбыли, а я через полчаса вылез из кресла, разминая спину, слегка отодвинул штору. Внизу к подъезду подкатывают черные мерсы, Бээмвэ, только Новодворский прибыл на родной волге, это его козырь в борьбе за голоса отечественных производителей. Телохранители резво распахивали дверцы, больше похожие на вышколенных лакеев. Правители страны, на ходу обмениваясь рукопожатиями, неспешно поднимаются по белоснежным ступенькам.

Я вышел на балкон, внизу прошел Новодворский, выглядит расплюснутым, как раздавленный помидор, догнал Павлов, я услышал его бойкую скороговорку:

– Великий Уинстон Черчилль сказал, что демократия – скверный способ управления, но все остальные – еще хуже!

Он красиво развернулся всем дородным телом, взял Новодворского под руку и повел в сторону буфета. Карашахин вздохнул им вслед:

– Господи, если бы всех попугаев, повторяющих эту фразу, собрать да отправить в Англию!

Каганов обронил лениво:

– А в Англии зачем идиоты? Это было сказано для внешнего употребления. Черчилль был мастером дезы. Не забыли, он получил Нобелевскую по… литературе? Вот если бы этих попугаев отправить прямо к Черчиллю… Туда, где он сейчас…

– В смысле, в ад?

– Да, в самый большой котел.

Я поинтересовался у Карашахина:

– Вы подготовили материалы по демографии?

Он кивнул:

– Я собрал и распределил по рубрикам массу материала, вы ведь не сказали, что именно вам нужно. Но вкратце… если брать по народонаселению, то весь мир состоит из Китая, Индии и Запада. Это девять десятых всего человечества, остальное – исламский мир, но о нем разговор особый. Китай сейчас ограничивает рождаемость, но вы понимаете, что стоит власти снизить драконовы меры, как китайцы расплодятся по всей поверхности планеты, заселят горы и дно океанов. В противоположность Китаю Запад, в том числе и Россия, просто не знают, как стимулировать рождаемость.