Пёс войны и боль мира - Муркок Майкл

Это были неожиданные, удивительные воины с иссохшимися, изъеденными проказой лицами. На некоторых из них плоть отпала, и были видны кости. Все они ухмылялись застывшими улыбками трупов.

Ни один из них не обнажил меча — они знали, что оружие тут бессильно.

Они настигали, и было невозможно уйти от них. Я подумал о том, чтобы применить волшебные формулы, которые их смогли бы удержать. Однако Гроот нашелся первым, он закричал:

— Братья! Зачем вы преследуете фон Бека? Посмотрите, вот он, уже совсем близко от Леса!

Когда они повернули свои мертвые взгляды на меня, Гроот уже более тихим тоном заметил:

— Кажется, это молчаливые отродья… Всадники пришпорили коней и еще немного приблизились к нам. Позади них по всему горизонту виднелась приближающаяся армия. Из-за этого нашествия померкло солнце, темнота все сгущалась.

С востока ледяным ветром пришел холод, но он не остановил меня, и мы продолжали скачку.

— Король Ариох распространяет влияние, — сказал Гроот, оглядев черное облако. — Он поставил во главе своего воинства Клостерхайма.

В воздухе распространялся запах гнилой плоти: руки трупов тянулись к нам. За первыми всадниками следовали другие, вновь и вновь прибывающие: странные существа — наполовину обезьяны, наполовину люди, с пиками и деревянными кольями, на концах которых были вставлены шипы. За ними следовал воин с несколькими лицами и серыми волосами, в зеленовато-белой тоге и без доспехов. С обеих сторон его окружали демоны, похожие на воинов прошлых столетий, но на дьявольских конях-демонах, шли женщины с выпавшими зубами, женщины со свиными сосками вместо грудей, с образованиями, отделяющими плоть от тела, а мы все скакали голова в голову с этими дьявольскими созданиями. Седенко звал на помощь Бога, проклинал его, звал на помощь Папу и Святую Софию. Гроот был бледен, и от прошлого веселого настроения у него не осталось и следа.

Хлюпающий, чавкающий, кашляющий звук раздавался у нас в ушах, и в такое состоянии мы уже не замечали вони. Наши кони очень устали. Я посмотрел на Седенко, за спиной которого сидел волшебник. Мне показалось, что Филандер Гроот так же обуян ужасом, как и я, и что он полностью деморализован. И теперь нам не оставалось ничего другого, кроме как надеяться, что мы достигнем леса раньше, чем нас остановят.

Мы попытались совершить маневр, разделившись, но это не помогло. Наши преследователи цепко держались за нашими спинами и начали окружать нас.

— О Боже, будь снисходителен ко мне! Я умоляю! Я умоляю! — кричал Саденко, разрубая до седла одного из демонов. — Я обещаю, что стану монахом! — Слетела еще одна голова. Кровь брызнула казаку на лицо. Он плакал, он никогда не знал страха смерти. И я подумал — уж не просит он у мертвяков пощады? — Матерь Божья, прими меня к своему сердцу!

Воющая масса затопила нас, окружая все больше и больше, но ни один меч не поднимался на нас, ни один удар не был нанесен. Клостерхайм, видимо, приказал захватить нас живыми. Он успокоится только тогда, когда увидит нашу смерть собственными глазами.

— Волшебная книга! — кричал мне Седенко. — Там, в волшебной книге, должно было что-нибудь на этот случай.

Я достал книги из седельной сумки, одну за другой, я прокричал заклинание, потом еще одно, которое запрещало слугам Ариоха находиться поблизости от говорящего. Но никаких изменений не произошло среди адских созданий. Это могло лишь означать возросшее влияние Ариоха и ослабление силы Люцифера. Я кинул волшебные книги в ухмылявшиеся, шелушащиеся лица. Я бросил карты в Клостерхайма, когда он пробирался сквозь массу своего воинства к нам. В ответ он рассмеялся замогильным смехом, протянул руку, поймал планшет с картами, открыл его и вытряхнул карты на землю. Пожав плечами, он сказал:

— Теперь вы принадлежите мне, фон Бек.

В это время Филандер Гроот тихо слез с коня и встал между нами.

— Клостерхайм, — сказал он слабым голосом, который оттенял значение сказанного. — Вы — воплощение духовного невежества.

Клостерхайм издевательски ухмыльнулся.

— Но я здесь, Филандер Гроот, и моя звезда в зените, а все, что вы так любили, увенчалось бесславным концом. Возможно, вы скажете, что это несправедливо. И я предупрежу, что быть сильным — означает иметь свои собственные законы, дела и силу.

— Вы скоро потеряете силу, Иоганес Клостерхайм, король Ариох долго не продержится.