Вам возвращаю Ваш портрет - Дмитриев Борис

Когда страсти за центральным пеньком чуток поутихли, доблестные стражи революции все—таки принялись за утренний чай. Василий Иванович, перекатывая в ладонях горячую кружку, несколько раз не удержался и взглянул на злополучное золотое колечко, лучистым сверканием деликатно украшавшее Петькин мизиничный палец. Неожиданно Чапай резко отставил недопитую кружку и предложил потягивающему липовый взвар ординарцу.

— Покажи Кашкету невестин подарок, пускай разберется, он хоть сколько нибудь заслужил твоих неприятностей. По мне, и дюжиной таких перстеньков не перекроешь позор, не сможешь смягчить неизбежное наказание.

Враз преобразившийся корифей золотых и серебряных дел, все еще пряча шкодливый глаз, по деловому принял из Петькиных тяжелых ручищ искрящийся драгоценным сиянием золотой перстенек. Денщик с важным видом заправского профессионала испытал изделие на вес, сначала в одной, потом в другой руке и одобрительно кивнул головой. Долго и медленно, большей частью для пущей важности, вертел колечко со всех сторон, то приближая, то удаляя от глаз. Порой с таинственным видом отводил взгляд в сторону и, наконец, вернул изделие законному владельцу.

— Чего тянешь, дубина, докладывай, — вспыхнул от нетерпения комдив.

Кашкет не теряя достоинства крупного специалиста, сделал несколько мелких глотков горячего взвара, как оказалось только для того, чтобы потрепать по спинке, вертящуюся у ног блохастую псину. После чего, еще для важности поразмышляв о чем то своем, ухмыльнулся и, обращаясь непосредственно к командиру, огласил свой непреклонный вердикт.

— Так себе вещица, Василий Иванович, она хоть и золотая, но стеклярус цены невысокой. Больно на американские фортели смахивает, мне не раз попадались такие штуковины. Не желаю никого обидеть, но по правде говоря, гораздо полезней было бы гранаты для военных баталий в дивизии сохранить.

У Чапая от результатов экспертизы майским днем заиграло на сердце. Нет слов, жалко, конечно, разрывных трофейных гранат, но все же это гораздо лучше, нежели бы в пользу Петьки сложилась удача. Он всегда тайно и ревностно завидовал сорвиголовому ординарцу и теперь едва сдерживал желание выразить нахлынувшее чувство душевного удовлетворения. Завидовал его молодости и, что греха таить, был очень неравнодушен к пылкой красавице Анке. Будь он хоть чуток по—моложе, да не имей на руках законной жены, ни за что не уступил бы сопернику молодуху.

Петька скорчил недовольную физиономию, подбросил золотой перстенек на ладони словно орлянку и беззаботно опустил в верхний карман гимнастерки. Так же спокойно допил липовый взвар и остатки небрежно выплеснул через плечо. Его мучил один только нерешенный вопрос: «Следует ли рассказывать командиру захватывающую историю обретения дорогого колечка, или скрыть от греха подальше. Все—таки, что ни говори, но вещица с фантастической биографией, за такой, если молва просочится, по всему свету гоняться будут, вместе с рукой оторвут. Не Кашкету, гаденышу, сопли размазывать о моем трофее, даже не подозревает скотина, что за ценность побывала в его шаромыжных руках». И ординарец, не терпящем возражения тоном, с презрением огласил свой контр вердикт:

— Много понимаешь, ишак, тебе только кобылам в зубы заглядывать, да под хвостом у них золотые червонцы искать. Неужели вы всерьез доверяете этому фармазону, Василий Иванович? Он же в ювелирных делах такой же великий специалист, как я в китайской грамматике. Ничего, дайте срок, уж я то не поленюсь, натаскаю доморощенного стукача в сокровищах разбираться, на всю жизнь за чужой спиной не схоронится, а память у меня крепкая, еще поквитаемся. — И чего ты, дуралей, ерепенишься, я денщику доверяю всецело, — выступил на защиту Кашкета повеселевший Чапай и даже дружески похлопал по плечу ординарца. — Он в этом деле толк понимает, разве забыл, кто пудовый клад в отбитом белогвардейском обозе разворошил. Для всех это был просто валенок, а Кашкет, не будь дураком, сразу просек, в чем секрет и обнаружил вражеский схрон. Тебе бы самому у него натаскаться, тогда глядишь, в следующий раз половчее окажешься. Сердцем чую, придется обратно к беляку за гранатами отправляться. Мало того, что военную присягу нарушил, еще и в дураках оказался. Продул по всем фронтам противнику, все позиции просвистал. Видно зря при себе в ординарцах держу, так можно и до конюха дослужиться. Говорю же, теряю друзей не только в бою, и от этого очень досадно.