Замужем с утра - Клейпас Лиза

Кэтрин достала из кармана Лео продолговатый предмет, завернутый в мягкую ткань, и осторожно развернула… новую пару очков в великолепной сияющей серебряной оправе. Овальные стекла сверкали в лучах света. Пораженная искусной работой ювелира, она провела пальцем по изогнутой дужке, украшенной изящной филигранью.

— Они такие красивые, — изумленно выдохнула Кэтрин.

— Если очки вам понравились, мы закажем другую пару, из золота. Позвольте, я вам помогу.

Лео бережно, с явным удовольствием снял с нее старые очки. Кэтрин медленно надела новые. Они оказались на удивление легкими и удобно сидели на носу. Девушка обвела глазами комнату, поражаясь четкости и ясности картин, открывающихся взору. Восхищенно всплеснув руками, она подбежала к зеркалу, висевшему над столиком в холле, и всмотрелась в свое сияющее отражение.

— Как вы прелестны. — Высокая элегантная фигура Лео появилась в зеркале рядом с ней. — Обожаю женщин в очках.

Глядя с улыбкой в серебристое стекло, Кэтрин встретилась глазами с Лео.

— Правда? Какая странная причуда.

— Вовсе нет. — Ладони Лео мягко обхватили ее плечи, пальцы ласково погладили горло. — Очки подчеркивают красоту ваших глаз. В них вы кажетесь таинственной, полной сюрпризов. А мы с вами знаем, что так оно и есть. — Его голос упал до еле слышного шепота. — Больше всего я люблю снимать с вас очки… перед тем как опрокинуть вас на кровать. — От этого откровенного признания Кэтрин бросило в дрожь. Веки ее отяжелели, глаза закрылись, когда Лео притянул ее к себе. — Они вам нравятся? — Лео жадно приник губами к ее шее.

— Да.

Язык Лео скользнул по нежной коже Кэтрин, голова ее склонилась на плечо.

— Не знаю, зачем вам все эти хлопоты, — пролепетала она. — Вы очень добры.

Лео вскинул темную голову, встретив в зеркале взгляд Кэтрин. Пальцы притронулись к ее горлу, там, где он только что ее целовал.

— Я лишь хотел, чтобы вы могли ясно видеть.

«Мне кажется, я уже начинаю», — собиралась сказать Кэтрин, но в это мгновение в комнату вошла Поппи.

Той ночью Кэтрин спала плохо, то просыпаясь, то вновь проваливаясь в забытье. Ее мучили кошмары, казавшиеся подчас едва ли не более реальными, чем сама ее спокойная, безмятежная жизнь.

Сны переплетались с воспоминаниями. Пугающие, мрачные картины прошлого проносились перед ее глазами, будто пестрые изображения в «волшебном фонаре». Она увидела себя девочкой, бегущей по дому бабушки. Старуха сидела за столом и писала что-то в конторской книге.

Ворвавшись в комнату, Кэтрин бросилась к ногам бабушки и зарылась лицом в пышные черные юбки. Костлявые пальцы старухи взялись за мокрый от слез подбородок девочки, заставив ее поднять голову. Застывшее лицо бабушки, покрытое густым слоем пудры и обрамленное неестественно черными волосами, казалось белой маской с нарисованными углем бровями. В отличие от Алтеи старуха не пользовалась губной помадой, предпочитая бесцветный бальзам.

— Алтея говорила с тобой? — Глухой голос бабушки походил на шелест сухих листьев, трущихся друг о друга.

Кэтрин всхлипнула, рыдания мешали ей говорить.

— Да… но я не поня… не поняла.

Бабушка протяжно вздохнула, прижимая к себе голову Кэтрин, и погладила внучку по голове. Высохшие пальцы медленно скользнули по растрепанным кудрям девочки.

— Разве Алтея недостаточно ясно тебе объяснила, что тебя ждет? — проскрежетала старуха. — Положим, ты не особенно умная девочка, но и не дурочка. Что ты не поняла? Перестань реветь, ты ведь знаешь, я терпеть этого не могу.

Кэтрин зажмурилась, силясь остановить слезы. От волнения у нее сдавило горло.

— Я могла бы делать что-то другое. Что угодно. У меня должен быть выбор.

— Ты не хочешь стать такой же, как Алтея? — с неожиданной мягкостью спросила старуха.

— Не хочу.

— И не хочешь быть такой, как я?

Кэтрин боязливо помедлила и слегка качнула головой, не решаясь снова сказать «не хочу». Она давно успела усвоить, что бабушка не любит лишних слов. Многословие всегда раздражало старуху.

— Но ты уже похожа на нас, — проскрипела бабушка. — Ты женщина. Все женщины шлюхи, такова жизнь, дитя мое.

Кэтрин застыла, боясь пошевелиться. Пальцы бабушки превратились в когти хищной птицы. Она уже не поглаживала, а медленно, мерно царапала голову девочки.

— Женщины исстари продают себя мужчинам, — продолжала старуха. — Брак — это сделка, в которой женщину покупают для совокупления и обзаведения потомством. Мы же, представительницы древнейшей профессии, по крайней мере не лицемерим. Мужчины — грязные животные, — задумчиво заключила бабушка. — Но им принадлежит мир, и так будет всегда. Единственный способ получить от них как можно больше — проявить покорность. У тебя это прекрасно получится, Кэтрин. Я вижу в тебе превосходные задатки. Ты любишь, когда тебе указывают, что делать. И полюбишь еще больше, если станешь получать за это плату. — Она отняла руку от головы внучки. — А теперь больше не докучай мне. Ты можешь задать Алтее любые вопросы, какие захочешь. Уверяю тебя, когда она только начинала, то чувствовала себя такой же несчастной, как ты сейчас. Но Алтея быстро оценила преимущества своего положения. Всем нам приходится зарабатывать на кусок хлеба, верно? Даже тебе, милая. Оттого что ты моя внучка, тебе не будет никаких поблажек. Пролежав на спине пятнадцать минут, ты заработаешь больше, чем другие женщины за два или три дня. Учись покорности, Кэтрин.