Замужем с утра - Клейпас Лиза

— Мне вовсе не нужна близость с Кэмом.

— Перестаньте насмешничать, — с горечью сказала Кэтрин. — Я говорю серьезно.

— Простите, — тихо отозвался Лео. — Иногда серьезные разговоры смущают меня, и возникает желание обратить все в шутку. — Он немного помолчал. — Я понимаю, что вы пытаетесь мне сказать. Но если я возразил бы, что влечения и симпатии вполне достаточно для брака?

— Я бы вам не поверила. Потому что знаю, как горько будет вам видеть счастливые семьи ваших сестер, вспоминать преданную любовь ваших родителей друг к другу и знать, что наш брак в сравнении с их союзами — всего лишь фальшивка, жалкая пародия.

— Почему вы так уверены, что в конечном счете мы не полюбим друг друга?

— Я это знаю. Я заглянула к себе в сердце. Там нет любви. Вот о чем я говорила раньше. Не думаю, что когда-нибудь смогу довериться кому-нибудь настолько, чтобы полюбить. Даже вам.

Лицо Лео осталось бесстрастным, но за его внешней невозмутимостью скрывались смятение, гнев и боль. Кэтрин угадала это по его взгляду, по безжизненному голосу и едва заметной горькой складке у губ.

— Не то чтобы вы не могли, — произнес он. — Вы просто не хотите. — Поднявшись с постели, Лео принялся собирать разбросанную по полу одежду. Одевшись, он заговорил с подчеркнутой вежливостью, от которой веяло холодом: — Мне нужно идти.

— Вы рассердились.

— Нет. Но если я останусь, мы снова займемся любовью, я опять сделаю вам предложение, и так будет продолжаться до самого утра. И хотя я привык к вашим отказам, даже мое терпение имеет пределы.

Кэтрин ощутила острый укол сожаления и вины. Слова раскаяния готовы были сорваться с ее губ, но она сдержалась, боясь еще больше разгневать Лео. Лорд Рамзи был не из тех мужчин, что боятся принять вызов. Но он начинал понимать, что не может сломить сопротивление Кэтрин, и не находил выхода из тупика.

Надев плащ, Лео вновь приблизился к кровати.

— Не пытайтесь предсказать, на что вы способны, — прошептал он, погладив Кэтрин по подбородку. Он наклонился, поцеловал ее в лоб и добавил: — Вы еще сами себя удивите. — Подойдя к двери, он отпер ее, приоткрыл и осторожно оглядел коридор, потом обернулся к Кэтрин: — Заприте за мной дверь.

—Доброй ночи, — с усилием произнесла она. — И… простите, милорд. Я хотела бы быть другой. Если бы я только могла… — Она осеклась и печально покачала головой.

Задержавшись у двери, Лео бросил на Кэтрин предостерегающий взгляд. В глазах его читалась насмешка.

— Вы вот-вот проиграете эту битву, Кэт. И вопреки вашему желанию поражение принесет вам радость.

Глава 27

Лео меньше всего на свете хотелось наносить визит Ванессе Дарвин, однако ему любопытно было узнать, почему надменной красавице так не терпелось с ним увидеться. Поппи дала ему адрес особняка в Мейфэре, на Саут-Одли-стрит, недалеко от домика с террасой, который Лео обычно снимал. Мисс Дарвин с матерью остановились в георгианском особняке, сложенном из красных кирпичей, с белым фронтоном и четырьмя стройными пилястрами, украшавшими фасад.

Лео всегда любил Мейфэр, но не столько за его репутацию самого фешенебельного района в Лондоне, сколько за то, что в начале восемнадцатого столетия суд Вестминстера признал его «ареной буйства и разврата». Мейфэр был печально знаменит своими игорными домами, непристойными театральными постановками, кулачными поединками, петушиными и собачьими боями. Здесь процветали преступность и распутство. Однако за минувшую сотню лет его облик изменился до неузнаваемости, Мейфэр не без труда приобрел славу весьма респектабельного района. Завершающий штрих добавил Джон Нэш, создав знаменитую Риджент-стрит и великолепный Риджентс-парк. Однако этот район всегда напоминал Лео почтенную леди с запятнанным прошлым.

Едва Лео прибыл, его тотчас проводили в гостиную, выходившую окнами на двухъярусный сад. Ванесса Дарвин и графиня Рамзи уже ждали его. Они тепло приветствовали гостя. Завязалась обычная в подобных случаях вежливая беседа: расспросы о здоровье родных, обмен замечаниями о погоде и прочие невинные реплики, предваряющие серьезный разговор. Лео нашел, что его первое впечатление, возникшее при знакомстве с этими двумя женщинами на балу в Гэмпшире, оказалось верным. Графиня и на сей раз показалась ему болтливой склочницей, а Ванесса Дарвин — красивой самовлюбленной куклой.