Замужем с утра - Клейпас Лиза

Скорее всего он просто забавлялся за ее счет, открыв новый способ вывести ее из равновесия.

«Будь в жизни справедливость, — с горечью думала она, — Лео был бы тщедушным лысым коротышкой, вдобавок рябым». Но судьба наделила его красотой, силой и ростом в шесть футов, а еще темными волосами, голубыми глазами и ослепительной улыбкой. Самое ужасное, что мерзавец Лео вовсе не походил на последнего негодяя. Он казался порядочным, великодушным и благородным, самым милым джентльменом, какого только можно себе представить.

Эта иллюзия развеивалась, стоило лорду Рамзи открыть рот. Грубость и язвительность сочились изо всех его пор. Он не щадил никого, и меньше всего самого себя. За год, что Кэтрин знала Рамзи, тот успел показать самые мерзкие стороны своего нрава, и любые попытки осадить его лишь подливали масла в огонь. Особенно если эти попытки исходили от Кэтрин.

Лео был человеком с дурным прошлым и даже не пытался это скрывать. Он без смущения говорил о своем беспутстве и пьянстве, о бесконечных скандалах, драках и буйстве, которые принесли столько горя семье Хатауэй. Складывалось ощущение, что ему нравится быть отъявленным мерзавцем или по крайней мере считаться таковым. Он мастерски играл роль пресыщенного аристократа, в его глазах застыла циничная усмешка человека, успевшего к тридцати годам устать от жизни, взяв от нее все.

Кэтрин не желала иметь с мужчинами ничего общего, тем более с красавцем, излучающим столь опасное очарование. Такому, как Лео, нельзя доверять. Возможно, самые черные дни у него еще впереди. А если нет… вполне может оказаться, что череда несчастий ждет саму Кэтрин.

Как-то днем, примерно через неделю после отъезда Лео из Гэмпшира, Кэтрин провела несколько часов на природе вместе с Беатрикс. К сожалению, подобные прогулки отнюдь не означали степенную ходьбу по садовым дорожкам, которую предпочитала Кэтрин. Беатрикс не гуляла, она исследовала природу с жадностью естествоиспытателя. Эта неугомонная особа любила забрести подальше в лес, внимательно изучая деревья и кусты, грибы и мхи, птичьи гнезда, паучьи сети и земляные норы.

Беатрикс подбирала всех обездоленных божьих тварей, лечила и выпускала на волю, а если те не могли сами о себе позаботиться, оставляла их жить в усадьбе. В семье все давно привыкли к зверушкам Беатрикс, и если по гостиной семенил вразвалку ежик или на обеденном столе скакала пара кроликов, никто не придавал значения подобным пустякам.

Чувствуя приятную усталость после долгой прогулки, Кэтрин присела за туалетный столик и распустила волосы.

От тугой прически и шпилек немного болела голова. Слегка погладив кончиками пальцев виски и затылок, девушка отбросила на спину пышные белокурые локоны. Сзади раздалось чье-то радостное верещание. Оглянувшись, Кэтрин увидела, как из-под комода вылезает Доджер^[1], ручной хорек Беатрикс. Его длинное верткое тело грациозно изогнулось, и зверек с белой перчаткой в зубах скакнул к Кэтрин. Проказливый воришка любил таскать всевозможные вещи из ящиков, коробок и шкафов и прятать их в укромных местах. К огорчению Кэтрин, Доджер отдавал явное предпочтение именно ее гардеробу. Унизительные поиски подвязок для чулок по всему Рамзи-Хаусу давно стали для нее обыденным ритуалом.

— Ты просто здоровенная крыса, — проворчала Кэтрин, когда хорек вытянулся, положив крошечные передние лапки на край ее стула. Погладив Доджера по мягкой лоснящейся шерстке, она пощекотала ему макушку и осторожно высвободила перчатку из зубов зверька. — Стащил все мои подвязки и теперь перешел на перчатки, да? — Глазки Доджера дружелюбно поблескивали на острой мордочке с вытянутым темным пятнышком, похожим на маску. — Куда ты спрятал мои вещи? — спросила Кэтрин, положив перчатку на столик. — Если я не найду твой тайник, мне придется подвязывать чулки веревкой.

Усы Доджера встопорщились. Зверек плутовато ухмыльнулся, показав мелкие острые зубы, и соблазнительно выгнул спинку. Улыбаясь против воли, Кэтрин взяла со столика щетку и провела по золотистым локонам, рассыпавшимся по плечам.

— Нет, у меня нет времени с тобой играть. Я готовлюсь к обеду.

Одним изящным молниеносным движением хорек вскочил к ней на колени, схватил зубами со стола перчатку и вылетел из комнаты.

— Доджер! — вскрикнула Кэтрин, бросаясь за зверьком. — Отдай, негодник!

Она выбежала в холл, где взволнованно сновали горничные. Доджер исчез в дальнем конце коридора.